Автор - Кирилл

СИРИУС БЛЭК

И

УПИВАЮЩИЕСЯ СМЕРТЬЮ

Хогвартс

Сириус Блэк ненавидел камины. Нет ничего хуже, чем дурацкое мелькание перед глазами раструбов чужих каминов, и никогда не знаешь попадешь ли в итоге туда, куда надо, и будет ли там гореть огонь или будут лежать горы сажи. Проклиная про себя всю каминную сеть и обещая завтра же озаботиться получением лицензии на аппарирование, молодой человек кинул горсть зеленого порошка и со словами «Хогсмид–Пост» шагнул в огонь. Он ощутил знакомую тошноту, закрыл глаза от отвращения при виде дурацкого мелькания и в следующую секунду оказался в отделении связи деревни Хогсмид. Сириус стряхнул обычную после камина дрожь, вышел на улицу, свернул в переулок направо и оказался в старом районе, полном хмурых подозрительных личностей и не менее хмурых ауроров. Успешно избежав столкновений и с теми, и с другими, он вошел в полуподвал нелепо возвышавшегося в этой части поселка нового дома. Навстречу ему вышел приземистый человек в сопровождении высокого мужчины, отсчитывавшего галлеоны за только что сделанную покупку. Покупка – узкая, серебрящаяся бутыль – стояла на прилавке. Несмотря на затемненное стекло, Сириус понял, что в бутылке кровь единорога, и быстро бросил взгляд на покупателя. Тот поймал взгляд и понял, что он понял. Через секунду оба направили друг на друга волшебные палочки, но тут на входной двери прозвенел колокольчик и показалась фигура в сером аурорском плаще. Высокий человек пробормотал ругательство, схватил бутыль и дезаппарировал.

Аурор наградил Сириуса подозрительны взглядом, отвернулся к витрине и погрузился в разглядывание ее содержимого.

-    Мистер Байерн, - обратился Сириус к продавцу, - мой заказ готов?

-         Нет, к сожалению еще нет, не так-то просто модифицировать маггловские средства передвижения, как всегда не хватает специалистов, - вздохнул Байерн.

«А ведь Джеймс говорил, что здесь лучше и быстрее всего делают все запрещенное. И как им удается отлавливать столько народа с модификантами, когда их просто невозможно достать? Опять, опять придется лезть в камин»

-         Плохо, очень плохо. Надеюсь, что через три дня он будет готов? – Сириус страшно поиграл скулами, - на Байерна подействовало.

-         Да, конечно, конечно, мистер…- Сириус не собирался раскрывать свое имя, и Байерн неловко закончил – да, можете подойти уже послезавтра.

Выйдя из опасного района, Сириус отметил, что ему остается еще два часа до встречи. Утром он получил письмо от Дамблдора – директора его старой школы Хогвартс - в котором старикан выражал неожиданное желание, чтобы молодой человек зашел к нему. Сириус не имел ничего против старины Дамбла, но предпочел бы, чтобы тот удосужился объяснить причины своего настойчивого требования. За отсутствием мотоцикла, который чертов Байерн никак не мог доделать, вставал вопрос, как же попасть отсюда в Хогвартс. Пешком до туда было минут двадцать, и по такой погоде можно было бы прогуляться, если бы не одно обстоятельство. Входы – выходы в школу охраняли дементоры. Если Сириус и ненавидел что-нибудь больше, чем камины, то это были дементоры. Отвратительные твари одним своим присутствием наводили омерзительный ужас, а Сириус так просто не мог себя заставить даже подойти к ним близко. Вообще-то всех при виде высокой черной фигуры дементора с лицом всегда спрятанным под капюшоном, слегка передергивало. Но с тех пор как в детстве Сириус сдуру сорвал капюшон с одного из них, один вид дементора повергал его в панический страх. Он взвесил ситуацию. С одной стороны дементоры, с другой – камин. Камин, было, перевесил, и Сириус направился по знакомой дороге в сторону замка, но с полдороги завидел черные балахоны и вернулся обратно в Хогсмид. Он произвел повторное взвешивание обстановки, и на этот раз перевесили дементоры.

Идея стоять в очереди в единственный имевшийся на почте камин его не воодушевляла, и молодой человек решил нагло воспользоваться камином в кабаке «Три метлы», взяв для прикрытия стакан виски. Как всегда было полно народа, и за стол к Сириус подсел невысокий сухощавый человек. Сириус узнал его, это был Коэл Лонгботтом. Они были знакомы по школе, тот двумя годами раньше Сириуса закончил слизеринский факультет, с которым гриффиндорцы, к числу которых относился Сириус, традиционно враждовали. С Лонгботтомом у них не было никаких особых трений, но Сириус знал, что года два назад тот стал сотрудником специального подразделения службы ауроров, и по понятным причинам общаться с Коэлом желанием не горел.

Привет, Сириус, - доброжелательно протянул Коэл, - чем занимаешься?

«Узнал. И хочет побеседовать»

-         Привет, Коэл, - не менее доброжелательно отозвался Сириус, - ничем конкретным пока, - он не задал встречного вопроса в надежде, что разговор прекратится сам собой. Коэл явно не горел желанием рассказываться о себе, однако с энтузиазмом продолжал задавать вопросы:

-         А как твои друзья, Поттер с Люпином? - светски осведомился он.

«Так, это что-то новое. Под кого он копает? Джеймс вроде должен быть вне подозрений… или у них очередная чистка?»

-         Джеймс теперь работает где-то этажом выше твоего кабинета, в координационном отделе…

-         А Люпин? – быстро перебил его Коэл.

«Значит Рем. И что, они наконец узнали про его болезнь или что-то серьезное?»

-         Ну так что Люпин? – прервал его размышления собеседник.

«Ну в конце концов за ним ведь ничего нет»

-         Он занимается частными исследованиям, - наконец выдавил Сириус

-         Да? – на секунду глаза Лонгботтома сверкнули, - и что это за исследования?

«А правда, что за исследования? Поему он никогда о них не рассказывает? Или он просто пытается уехать куда-нибудь подальше, чтобы никому не мешать? Тогда с чего аурорам так приспичило, что они так грубо работают?»

-         Не знаю, Коэл, извини, я опаздываю. Рад был тебя видеть, - быстро проговорил Сириус и встал из-за стола.

Когда молодой человек входил в камин, то был так погружен в анализ разговора с аурором, что не успел подготовится к перемещению, его затрясло и он вывалился по машинально выкрикнутому им адресу «Хогвартс – директор».

Он смущенно поднялся и обнаружил в комнате не только Дамбла, Джеймаса, Рема и Питера, с которыми они уже обсуждали причины странного поведения старикана, но и Лили Поттер с ребенком на руках. Обменявшись приветствиями молодые люди требовательно уставились на Дамблдора. Тот, ничего не замечая, предложил всем выпить и погрузился в созерцание собственной бороды. От мрачного вида старикана беседа заглохла, и все молча потягивали из своих кубков и только Поттер – младший, по совместительству крестник Сириуса, затеял охоту на дамблдоровского феникса и уже выдрал из хвоста несчастной птицы переливающееся перо.

Наконец из камина вышла (а не вывалилась, как с завистью отметил про себя Сириус) черная фигура в длинном плаще с лицом, скрытом под капюшоном. Нелепая одежда вошедшего привела в изумление даже Дамблдора:

-         О, Мерлин! Вы же не ходите по улицам в таком виде?! - воскликнул он.

-         Нет, Дамблдор, просто у меня…небольшой перерыв, - из-под капюшона раздался глухой высокомерный голос.

-         Перерыв в чем? - выразил общую мысль Джеймс.

-         Не твоего ума дело, Поттер, - прошипел человек под капюшоном.

Сириус оглянулся на друзей: Питер сидел бледный, с выражением страха и отвращения на лице, казалось, что его вот-вот стошнит. Джеймс с Ремом держали руки в карманах. Сириус тоже потянулся в карман за палочкой, но на месте ее не обнаружил. «Чертовы камины, - мелькнула мысль, - потерял».

Однако старикан не проявлял враждебности к вошедшему. Взяв за его за плечо, он усадил человека в кресло и мягко проговорил:

-         Расскажите, пожалуйста, им то, о чем писали мне.

-         Реддл забеспокоился по поводу Поттеров. Вчера днем он упомянул о неком предсказании и собирался убить обоих. Кого именно он имел в виду, я не понял. Однако он ясно выразил намерение в ближайшее время, возможно этой ночью, цитирую: «покончить с этим, нет с двумя этими мелкими неудобствами». Причины его повышенного внимания кроются в неком предсказании, хотя, - говоривший усмехнулся, - скорее я бы связал их с наследством, недавно полученным Поттером в обход Малфоев. Известно, что Малфой, скажем так, активно делится с Лордом.

-         Спасибо, перебил его Дамблдор, - большое спасибо за информацию.

Джеймс выглядел совершенно растерянным, видно было, что он поверил сообщению, в отличие от Сириуса

-         Дамблдор, Вы полагаете, что можно доверять этому…этому, - человек в кресле выжидательно повернул к нему голову, и, хотя выражения лица не было видно, Сириус передумал называть его Упивающимся Смертью.

-         Да, Сириус – резко ответил Дамблдор, - и у меня есть для этого все основания, лучше подумай о том, что делать.

Что делать Сириус не знал. Неожиданно нахлынула ярость. «Почему? Почему из-за этих уродов должны страдать люди, которые не имеют никакого отношения к их дурацким играм? Почему должны страдать его друзья? Почему должен страдать он сам?» С трудом подавив желание наложить что-нибудь запрещенное и болезненное на сидящего перед ним, молодой человек сделал усилие и выдавил идею:

-         Как насчет того, чтобы оставить Джеймса с Лили прямо здесь?

Идея нашла поддержку, на слабые возражения Лили о том, что для ребенка надо купить много всего и что они не могут вот так вот, не подготовившись, Рем твердо заявил, что может купить, все что им понадобится. Но тут раздался тихий голос Питера:

-         Дети…

-          Да, тут же отозвался Джеймс. Это не годится. Во-первых я не намерен прятаться от какого-то мугр…, - он осекся, - ни от кого. Во-вторых здесь у Вас, Дамблдор, полторы тысячи детей и Вам не нужна приманка для Волана.

Несмотря на всю серьезность ситуации, Сириус с трудом сдержал улыбку. Ох уж эти древние династии с десятью поколениями чистокровных предков. Думают о детях, когда им угрожает опасность, и при этом готовы обзываться мугродьем на каждого, кто им чем-то не угодил…

-         Может быть, заклинание доверия? – произнес Питер. Что, если оставить Лили с Джеймсом у них же дома, а Дамблдора сделать хранителем тайны?

-         Да, я думаю, Джеймс, мы можем заняться этим прямо сейчас, как только ты наложишь заклятье, тебя никто не сможет обнаружить, если тот, кого ты назначишь хранителем сам не выдаст, где ты. Я уже думал об этом и полагаю, что это будет наиболее надежный вариант…

-         Не думаю, - человек в кресле, оказалось, не заснул, - Реддл просчитал эту ситуацию. Лучше если хранителем станет кто-нибудь другой, например, кто-нибудь из них, - с невыразимым презрением голова в капюшоне указала в сторону молодых людей.

-         Да, кстати о доверии. Вы хотели сообщить еще что-то, - напомнил Дамбл.

-         Ах, да, - неизвестный говорил с почти неприкрытым злорадством, - тебя, Поттер, кто-то сдает Реддлу, кто-то из ближайшего окружения, - он усмехнулся, - нам известно о каждом твоем шаге.

Сириус бросил быстрый взгляд на Рема, тот смотрел в упор на него. «Этого не может быть, Рем не может… но ведь ауроры заинтересовались, и этот говорит… как он перешел от «Реддла» к «нам»…как-то знакомо он усмехается…»

Сириус не выдержал, нагнулся к Джеймсу и прошептал:

-         Я говорил с Лонгботтомом, он аурор, они копают под Рема.

-         Да, и Питер говорил мне то же самое, - тихо ответил Джеймс, - но я не верю в это.

-         Спасибо, - произнес Джеймс вслух, - но я не думаю, что это может касаться кого-то из присутствующих. А вот кто Вы такой, мне бы хотелось знать.

-         Перехочется, - буркнул человек в черном, - твое дело, Поттер, твоя семья. Это твой ребенок, Поттер? Как его зовут, кажется, Гарри? Не повезло ему с отцом. На твоем месте я бы не очень-то доверял Блэку.

«Ну вот и все, он нарвался окончательно. Надеюсь, меня за это не посадят» - Сириус потянулся в карман за волшебной палочкой, но вспомнил, что потерял ее и грязно выругался про себя.

Джеймс бросил на человека в черном такой взгляд, что маггл упал бы замертво.

Наглец никак не отреагировал на взгляд, но вдруг как ошпаренный дернулся в кресле.

-         Дамблдор, мне надо идти, - проговорил он.

-         Подождите, объяснитесь, - резко ответил старик, - что Вы имеете в виду?

-         Дамблдор, быстрее, пожалуйста, - в его голосе прозвучали панические нотки, он держался за левую руку, - откуда можно аппарировать?

-         Давайте через мой лондонский дом, - Дамбл сам забеспокоился, он выцепил человека из кресла, откуда тот, несмотря на спешку, явно не хотел вставать.

Черная фигура метнулась к камину. Это паническое движения опять показалось Сириусу знакомым. Если догадка была верна, то становилось понятным, почему неизвестный подозревал именно его. Человек в черном вяло махнул им рукой в знак прощания.

-         До свидания, Снэйп, - решил провериться Сириус.

Уходивший на мгновение задержался.

-         Ты обознался, Сириус, - спокойно произнес Дамблдор.

Черная фигура исчезла в камине.

-         Ладно, заклятье доверия, значит заклятье доверия, - решительно сказал Джеймс. – Я уверен в своем выборе. Сириус, ты ведь будешь хранителем тайны?

-         Конечно, он сказал, что на тебя могут напасть уже сегодня, я думаю лучше поторопиться.

-         Отлично, это сложное заклятье, надо подготовиться, идем прямо сейчас. Питер, пойдешь?

-         Конечно, улыбнулся тот, - никогда не видел, как накладывается заклятье доверия.

-         Э..э Рем? – осведомился Джеймс.

-         Нет, - быстро отозвался тот, - не думаю, что при наложении этого заклятья целесообразно присутствие третьих лиц. И в любом случае мне уже пора. Счастливо. - Он исчез в камине.

«Обиделся. Хотя черт его разберет, то ли меня подозревает, то ли и правда сдает и расстроился, что не его выбрали хранителем».

-         Так что? - невозмутимо поинтересовался Питер, - в «Годрикову Лощину»?.

-         Да. Дамблдор, огромное Вам спасибо, обратился Джеймс к старику.

-         Да, - поддержала его Лили, которая, казалось, была в шоке. Она подошла к старикану и чмокнула его в щеку.

Джеймс без энтузиазма проследил за этой фамильярностью, взял подмышку ребенка и, выдрал у него из рук перо. Малыш заорал и одной рукой стал драться с отцом за игрушку, а другой потянулся к хвосту феникса за очередным пером. Джеймс засмеялся и, сунув перо куда-то в недра одежды ребенка, направился к камину. Там уже был Питер, он немного задержался исчез.

«Ха! А ведь он тоже боится каминов»

Тут Сириус вспомнил про свою волшебную палочку. Она могла казаться в этом камине и вывалиться когда он падал. Но, конечно ее там не оказалось. Через секунду все молодые люди вышли в гостиную поттеровского особняка.

«А ведь Люпин знает, что я буду хранителем. И черт знает, что будет, если из меня попытаются вытряхнуть тайну».

Внезапно Сириусу в голову пришла простая до гениальности идея. Он сам заметен, а эту тайну лучше не хранить в заметных местах.

-         Джеймс, я знаю как тебя обезопасить. Не знаю, сдает ли нас Рем, но это не важно. Он не узнает, кто будет хранителем как и все остальные. Если Вольдеморт действительно знает о каждом моем шаге, то будет очевидно, кто стал хранителем. Сейчас все думают, что это я, пусть так и думают дальше

-         Да, я сам думал об этом, - перебил его Джеймс, - ты слишком заметен. Питер, ты не боишься?

-         Нет, не боюсь, - решительно ответил тот

-         Отлично. Сириус, ты ведь поможешь мне все подготовить? Только потом тебе придется уйти, в момент когда я закончу, ты, как и все остальные, забудешь, где мы находимся.

-         Конечно, - Сириус старался, чтобы голос звучал бодро.

«Он сам думал, а может быть, он и мне не доверяет? Если он поверил этому черному, я…я дам ему по морде и буду бить, пока не выбью всю поттеровскую дурь».

Питер

Был уже поздний вечер, погода стояла нелетная, ливень напоминал душ, но Сириусу было все равно. Прошло всего две недели с тех пор, как ему обещали через день отдать мотоцикл, и вот он, наконец, у него. И в обозримом будущем не придется пользоваться камином. Джеймс отдал ему конфискованную у кого-то волшебную палочку, и теперь Сириус поддерживал над собой сухой столб. Применение этого заклятья министерством не приветствовалось равно, как и создание модификантов из маггловской техники. «Что ж, - подумал молодой человек, - этот мотоцикл плюс заклятье, пожалуй, потянет на такой же штраф, какой придется уплатить Джеймсу за раздачу конфискованных волшебных палочек, хорошо хоть в отличие от магглов я могу спокойно за рулем пить огневиски», - он рассмеялся. Размышления о тех санкциях, которые могло бы наложить министерство, всегда приводили его в превосходное расположение духа, так как санкций было много, и их никогда ни на кого не накладывали.

«Куда бы слетать, - думал он, завершая облет Лондона, - можно, конечно, поехать попугать чету Эвансов, заодно накормят, может… Но, если я их испугаю, Поттеры мне откажут от дома. Смешное заклятье. Ведь я знаю, что знаю, где они находятся, а вспомнить не могу».

Позади ударила молния и Сириус увидел ее отблеск. Что-то было неправильное в этой молнии, но молодой человек был увлечен техническими свойствами мотоцикла и не стал задумываться. «Хотя вооще-то мисс Эванс готовит так же хорошо как и миссис Эванс, так что можно завалиться в «Лощину». И в этой мысли тоже было что-то неправильное. Сириусу вдруг стало холодно, перед глазами поплыло «откуда я знаю, где Лили? Заклятье больше не действует…» Сириус резко развернул мотоцикл и, выжимая из него все, что можно, помчался в направлении «Годриковой Лощины». Либо Питер, либо Джеймс были мертвы. Если мертв Питер, то ему уже ничем не поможешь, если Джеймс, то Лили и ребенок могут быть еще живы, и им может быть нужна помощь, поэтому Сириус не задумывался, куда именно лететь. Впереди сверкнула еще одна молния, а за ней еще одна прямо под ним, обе зеленого цвета.

Особняка больше не существовало. Все еще надеясь, что это просто действие заклятья, Сириус медленно приземлился. «Может быть это не здесь, может быть я все еще не помню? Ведь этого не может быть, все надежно, еще двадцать минут назад я сам не знал, где они».

Сириус огляделся, это точно тот самый особняк, дом было не узнать, но ведь он был здесь тысячи раз и уж, конечно, ни с чем не перепутал бы ограду особняка и подступы к нему.

«Ну, ладно, но, наверное, раз дом нашли, их здесь не было… Блэк, возьми себя в руки и не пори чушь, именно на этот дом и наложено заклятье!» Сириус наконец оторвал руки от мотоцикла и медленно пошел к развалинам. Идти не хотелось, его выворачивало, мысли путались.

«Почему из такого красивого дома получилась такая мерзкая куча и почему кирпичи разного цвета…похоже на детский конструктор… Блэк! Блэ-эк, - позвал он сам себя, - это не кирпичи разного цвета, это что-то торчит из-под них». Сириус попытался стряхнуть оцепенение. «Но ведь это же не может быть часть тела, часть… а где тело? Какое смешное слово «часть тела», как будто может существовать отдельно от тела…».

Он снова остановился и сделал большой глоток виски. Алкоголь подействовал, и реальность навалилась непереносимым грузом. Сириус застонал и отшвырнул кучу кирпичей, из под которой торчала та самая часть тела. Он тупо уставился на тело Джеймса. Тот определенно был мертв, хотя такое в принципе было невозможно, как было невозможно, чтобы кто-то снял заклятье доверия. Сириус на негнущихся ногах обошел дом, вернее то, что от него осталось. Мысли снова начали путаться, виски уже не действовал, голова раскалывалась, уши болели. Вдруг он понял, что голова у него болит от отчаянного крика, раздающегося из-под развалин.

«Крик…у меня глюки, никто не может кричать, здесь нет никого живого. Было три молнии, значит мертвы все трое…зачем он убил троих? Ведь собирался только двоих…Сириус, возьми себя в руки! Если здесь кто-то орет, значит этот кто-то - живой».

Сириус заставил себя прислушаться и попытался определить, откуда доносится крик. Из-за шума дождя местонахождение источника воплей определить было невозможно. Тогда он опять отправился в путешествие вокруг развалин и минут через десять нашел то, что искал. Непонятно как, в стороне от камней оказалась корзина с ребенком. Сириус вытащил ребенка и внимательно осмотрел его. На нем, как это ни странно, не было никаких повреждений, кроме запекшейся на лбу крови. Необходимость заняться ребенком привела Сириуса в себя. Он вытер кровь со лба малыша и увидел, что случилось с третьей молнией, означавшей применение самого ужасного и запрещенного во всех странах мира заклятья. Сириус изобразил кривое подобие улыбки. Самый мощный черный маг, державший в страхе весь мир последние 30 лет (а это был именно он, никому другому, Сириус был уверен, было бы не справиться с Джеймсом) не смог справиться с ребенком. Единственное, что свидетельствовало о том, что к маленькому Гарри применили Аваду Кедавру был зигзагообразный шрам на лбу. На сколько было Сириусу известно, именно такие остаются после неудачно наложенных проклятий. Почему Черный Лорд не доделал дело и оставил ребенка в живых, и зачем он вообще нападал на него, в данный момент интересовало Сириуса меньше всего.

Вдруг рядом раздался громкий хлопок, и Сириус выхватил палочку. В паре футов от него на земле возникла большая груда чего-то. Груда пошевелилась, встала на ноги и превратилась в великана в два человеческих роста. Великан был знакомым – он работал в Хогвартсе лесничим и по совместительству выполнял мелкие поручения Дамблдора.

Хагрид, а именно так звали великана, направился к нему с явно агрессивными намерениями, и Сириус с трудом выдавил из себя:

-         Это я, Сириус, Сириус Блэк.

-         Это правда? – с хрипом спросил Хагрид.

-         Они мертвы. Остался жив ребенок.

-         Понятно. Дамблдор прислал меня за ребенком. – Вид у Хагрида был отсутствующий.

Отдать ребенка? - Сириус наконец разозлился, - ну уж нет, хватит слушать их всех. Старик мог бы и оставить у себя Джеймса, всем известно, что Вольдеморт к нему не сунется, а теперь он хочет ребенка.

- Я его крестный. По завещанию Джеймса, оно существует и хранится в министерстве, я являюсь его опекуном в случае смерти обоих Поттеров, - отчеканил Сириус. - Ребенка я не отдам.

-         Но, - Хагрид выглядел растерянным, - Дамблдор сказал: «Поезжай и забери Гарри»…Сириус, не глупи, отдай мне мальчика, - великан сделал шаг в его направлении.

-         Не знаю, кто на чьей стороне играет, но ребенок останется со мной. - Сириус выхватил палочку, его трясло.

-         Эй, да ты, я смотрю, совсем не в себе, - проговорил Хагрид, - куда тебе ребенка? Дамблдор собирается отдать Гарри его родственникам, сестре Лили, ты ведь понимаешь, что это будет гораздо безопаснее, чем у тебя?

-         Откуда я знаю, что ты будешь делать, когда получишь его в свои руки?, - Сириус направил палочку в лоб гиганта. Не хватало еще завершить эту ночь применением Авады…

-         Ну ты можешь поехать со мной, - мягко отозвался Хагрид, - это ведь твой мотоцикл там валяется?

-         Мой… - приступ недоверия прошел, перед ним снова стоял знакомый с детства Хагрид, помешанный на всем опасном и запрещенном к разведению.

У Сириуса наконец сформировался давно мерцавший в закоулках сознания вопрос: «Как же в конце концов Вольдеморт нашел Джеймса?». И для поиска ответа на этот вопрос нужны были свободные руки.

-         Ладно, - он принял решение, - бери мотоцикл и ребенка. Давай, быстрее уходи отсюда. – Он протянул ему малыша.

Когда мотоцикл исчез в темном небе, Сириус бросил последний взгляд на то, что было «Годриковой Лощиной» и тут увидел на земле переливающееся перо, которое выдуло ветром из корзины, где лежал Гарри. Блэк машинально поднял его и сунул в карман.

До ближайшего места, откуда можно было бы легально переместиться нормальным путем, было миль двадцать, поэтому Сириус тяжело вздохнул и аппарировал к дому, где снимал квартиру Питер, надеясь, что начинающийся день не закончится его арестом за незаконное аппарирование.

Сириус пытался заставить себя думать, что сейчас Питер все ему объяснит, что какое-то объяснение вообще существует, но наиболее реалистичная часть его сознания, которая долго была отключена, настаивала на том, что Питер выдал тайну. Единственная надежда, которой позволяла ему себя тешить эта реалистичная часть было то, что тайну вырвали у Питера пытками. Хотя это тоже слабо утешало, так как наводило на подозрения, что Питер находится в том же состоянии, что и Поттеры. Больше всего в тот момент Сириус хотел бы поделиться своими соображениями с кем-нибудь очень умным, с кем-нибудь, кто бы мог разложить всю ситуацию на отдельные эпизоды и выдать верное решение. Он даже знал, с кем конкретно, но Рем, к сожалению, в тот момент к умозаключениям был неспособен. Полная красная луна лишалa всяких шансов на полноценное общение с оборотнем, которым тот являлся.

Было шесть утра, но Сириусу было все равно, он постучал в дверь, но ответа не получил. Каким образом в маггловских домах привлекают к себе внимание хозяев Сириус знал, но забыл, и поэтому он просто пробормотал «алохомора» и шагнул в распахнувшуюся дверь. Он ожидал увидеть за ней тело Питера, но там был только пустой длинный коридор.

-         Уже хорошо для начала, ни развалин, ни трупов, ни крови, - подумал он и свернул в ближайшую дверь.

За дверью было пусто. Но тут раздался хлопок и появился Питер. Вернее Сириус догадался, что это был Питер по его маленькой худощавой фигуре. Лицо же прибывшего было скрыто под капюшоном. Под всем известным капюшоном. Таком же, какой Сириус видел две недели назад в кабинете у Дамблдора. Это в голове не укладывалось. Мысли снова стали путаться, и Сириусу пришлось уже который раз за ночь воспользоваться флягой с виски, чтобы вытащить на свет реалистичную часть сознания, которая снова почему-то затаилась. Виски немного помогло, и реалистичная часть подсказала, что, во-первых, Питер - точно предатель, и что нет оснований в этом сомневаться, и во-вторых, надо его поймать, пока тот его, Сириуса, не заметил.

Блэка захлестнула холодная ненависть. Сейчас Питер расскажет ему все, что его интересует, а потом он, Сириус, его убьет. Отдать друга, пусть даже предателя, аурорам Сириус не мог, поэтому придется убить его самому…

Тут Питер его заметил, он даже не попытался достать палочку, а просто вжался в шкаф, занимавший полкомнаты, и с явно проступившим на лице ужасом уставился на приближающегося Блэка.

-         Привет, Питер, - спокойно проговорил Сириус, - расскажешь мне, что случилось с нашим другом Джеймсом?

-         А что случилось с н… - Сириус вскинул бровь, и Питер запнулся. Вдруг он метнулся от шкафа и в следующий момент спрыгнул со второго этажа на улицу.

В следующую секунду Сириус оказался рядом с ним, вытащил палочку и проорал «ступефай», в результате чего Питера швырнуло через всю улицу. Кучка маггловских подростков, заканчивавших веселую ночь вялой тусовкой под окнами чьего-то дома, шарахнулась в разные стороны.

Сириус медленно подошел к Питеру, который оцепенело наблюдал за его приближением.

-         Сириус, не убивай меня, - тихо попросил Питер, - я не хотел никого выдавать, меня заставили. - Убивать не хотелось, но было необходимо. Предатель явно врал.

-         Это ложь, - холодно ответил Сириус, - еще до применения заклятья доверия говорили, что кто-то нас сдает. Это был ты. Молчи, только отвечай на мои вопросы. Как давно ты нас сдаешь? Зачем ты предложил применить заклятье доверия, ты был последним, кто мог бы рассчитывать на то, что ему доверят тайну.

Питер затравленно молчал. «Крыса, - вдруг подумал Блэк,- больше всего он напоминает затравленную крысу».

А на шум подтаскивались стайки загулявших магглов.

«А крысы становятся опасны…»

-         Достаточно давно, чтобы Волан знал все о том, что происходит с Поттерами за последний год. И чтобы он имел основания их опасаться, - Питер говорил язвительно и очень медленно.

«Тянет время. Зачем?»

-         Быстрее. Зачем ты предложил заклинание доверия?

«А ведь если он скажет, что специально, чтобы Волан не мог воспользоваться его услугами, я ему поверю» – мелькнуло в голове у Сириуса.

-         Затем что вы все трое - идиоты, - расхохотался Питер. - Всех проблем было навести аурора на мысль о том, что Рем один из нас, а в разговоре с Воланом упомянуть о тебе. Вы сами перестраховались. Вас обмануть - как детей малых. И, знаешь, Сириус, ты, кажется, опять проиграл… Предатель! - вдруг заорал Питер. – Как ты мог? Мы тебе так верили!

Сириус понял, что он собирается сделать и заорал «ступефай», однако чужая палочка взбунтовалась, и у него в руках разлетелась на мелкие кусочки.

Питер улыбнулся ему, вытащил из-за спины палочку, что-то пробормотал, и Сириус услышал позади себя крик. Он машинально обернулся, а когда снова посмотрел на Питера, там, где раньше стоял он, валялась волшебная палочка, лежало что-то окровавленное, а рядом крыса, до боли знакомого вида, исчезала в подвале какого-то дома. Сириус снова оглянулся. Вместо домов проезжей части была глубокая воронка, и на него с ужасом таращились уцелевшие подростки.

«Ты проиграл, Сириус, ты проиграл» – звучал у него в ушах голос Питера, поддерживаемый опять проснувшимся рассудком. Напряжение прошедшей ночи вдруг прорвалось попрыгивающей диафрагмой и вырвалось наружу истеричным смехом. Когда подошли ауроры, Сириус дал себя увести.

Суд

Темнота. Никаких звуков. Никаких запахов. Полная парализация. Сириус даже не знал, в каком положении висит.

Единственное, что показывало, что он еще жив – чувство голода. Сириус не знал, сколько времени прошло после ареста, но все виски успело выветриться, а голод стал так силен, что живот болел невыносимо.

Неожиданно это ощущение исчезло. Его со всего размаха швырнуло на стул. Темнота исчезла, в глаза ударил яркий свет из какого-то круглого аппарата подозрительно маггловского вида. Он попытался закрыть глаза, но не смог.

-         Имя. – прозвучало откуда-то напротив.

-         Что? – не сообразил Сириус.

-         Назовите Ваше имя, – членораздельно повторили ему.

-         Сириус Блэк.

-         Год рождения

-         1960

-         Место рождения.

-         Не знаю.

-         Родители.

-         Нет.

-         Имена родителей, - раздраженно уточнил невидимый собеседник

-         Джоан и Эдуард Блэк.

-         Происхождение.

-         В смысле?

-         Происхождение. Ваши родители колдун и ведьма или один из них маггл или оба магглы?

-         Мать ведьма, отец маггл, - такой вопрос Сириус получил в первый раз за 21 год своей жизни. Спрашивать это было неприлично и опасно, так как полукровок Вольдеморт истреблял беспощадно.

-         Как давно Вы сотрудничаете с Реддлом?

-         Я не сотрудничаю с Реддлом, - Сириус поперхнулся, боль в желудке усилилась.

 Собеседник как будто не заметил его ответа.

-         Какие еще сведения, кроме местонахождения Поттеров, Вы сообщали Реддлу?

-         Я не сообщал никому никаких сведений, - заорал Сириус.

«Черт, ну это же бред, они не могут меня в этом обвинить. Ведь я же не был хранителем».

-         Хотите сказать, что это – единственный эпизод?

-         Что «это»? - раздраженно спросил Сириус – я не предавал Поттеров.

-         Может быть не Вы разнесли пол улицы вчера вчера утром?

«Вчера утром. Значит, прошло около суток. Они знают, что Поттеры мертвы, они успели допросить свидетелей и те рассказали, что кричал Питер. Думать. Надо думать.»

- Я не разносил улицу, это был Питер Петтигрю.

-         Вы убили Питера Петтигрю, чтобы все свалить на него?

-         Его никто не убивал, он убежал, превратившись в крысу.

-         Зачем Вы убили 13 детей-магглов?

-         Я не знаю, они умерли, потому что был взрыв.

«О Мерлин, что я несу».

-         То есть, когда Вы устраивали взрыв, Вам была безразлична их гибель?

-         Я не устраивал взрыв, - простонал Сириус, - я имел в виду, что этого хотел Питер.

-         Вы говорите от имени Петтигрю? Вы считаете, что Вы – это он? – ранее металлический голос становился все более усталым.

-         Нет! – заорал Блэк, - я делаю предположения касательно его мотивов, так Вас устроит?

Свет выключился. Послышалось: «инсендио», привычным способом загорелся рядом стоящий светильник. Напротив сидел Коэл Лонгботтом.

-         Привет, Коэл, - обрадовался Сириус.

-         Мы знакомы? – поднял брови Коэл.

«А вот это плохо. Хуже некуда. Раз он ведет меня, то будет стараться показать свою беспристрастность. А у ауроров это ничего хорошего не означает».

-         Нет, - пробормотал Сириус, - я обознался.

Лонгботтом устало потер виски.

-         Блэк, Вы понимаете, что Вы несете? Все знают, что Вы были хранителем тайны Поттеров. Это подтверждается показаниями Дамблдора и последними словами Петтигрю. Их слышали выжившие магглы.

-         Но я не был хранителем! – воскликнул Сириус, - Джеймс не был ни в ком уверен, поэтому в последний момент он сменил хранителя. Хранителем был Питер.

- О-oх, - простонал аурор и снова схватился за голову. Он выглянул за дверь, что-то пробормотал туда, и через секунду на столе у него стоял дымящийся кофе.

-         Блэк, хотите бутерброд?

«А это что еще такое? Он думает, что я за бутерброд во всем сознаюсь что ли? Или может это специальный бутерброд?»

-         Да не волнуйтесь, за бутерброд я от Вас ничего не потребую. Вы и так потом во всем сознаетесь. Я же знаю, Вы ничего не ели минимум сутки. Уж извините, о Вас забыли, много дел было со всем этим. Это не пытки заключенных. Когда мы пытаем, то наоборот кормим их соленым и не даем пить, - Коэл ободряюще улыбнулся.

«Это он меня запугивает? А, неважно. Все равно от голода башка не варит»

-         Ладно, давайте бутерброд, - согласился Блэк.

Бутерброд был вкусный. С мясом. И даже дали запить, так что Сириус понял, что это тоже еще не пытки.

-         Вернемся к теме. Итак, Вы утверждаете, что не Вы были хранителем. Кто может это подтвердить?

-         Послушайте, о чем Вы говорите? Зачем мне предавать моего лучшего друга?

-         Психология Упивающихся Смертью, как вы себя называете, меня мало интересует, - холодно отозвался Коэл.

Сириус молчал, сказать было нечего.

-         Ладно, Вы утверждаете, что не Вы убили Петтигрю. Кто его убил?

-         Петтигрю жив.

-         Угу, и это он разнес улицу и убил всех этих магглов? Это Ваша палочка?

И он выложил перед Сириусом его палочку, которую он потерял две недели назад.

-         Моя.

-         При применении «приори инкантатем», она показывает, что из нее были произведены заклинания, которыми был устроен взрыв и оторван палец Петтигрю.

-         Я потерял эту палочку две недели назад! – воскликнул Сириус. – Видите, это не мог быть я, у меня была другая палочка в тот момент.

-         Где та, другая? Кто может подтвердить, что Вы потеряли палочку?

-         Другая…она взoрвалась… То, что я ее потерял, может подтвердить Джеймс, - Сириус запнулся.

-         То есть никто. Вы говорите, что Петтигрю жив. Где он?

-         Он превратился в крысу и убежал.

-         Петтигрю не зарегистрирован как анимаг. Кто может подтвердить, что он умеет превращаться в животное?

-         Ремус Люпин!

-         Ну, конечно, не сомневаюсь, Ремус Люпин подтвердит все, что Вы скажете, он у нас давно под подозрением.

«Знаю я, почему он у Вас под подозрением. А ведь, если бы я тогда не заподозрил Рема или хотя бы не ляпнул об этом Джеймсу, он бы выбрал его, а не Питера», - вдруг пришло в голову Сириусу.

-         Тогда Снэйп, - вспомнил Блэк, - Северус Снэйп.

-         Отлично, кого заслуживающего доверия Вы еще назовете? Круг Ваших друзей говорит в Вашу пользу, - язвительно отозвался Коэл. – Короче так, Блэк, ничего нового Вы мне не сказали. Вы сейчас рассказываете, как все было в подробностях и деталях, говорите известные Вам имена и оставшийся до суда месяц живете в нормальной камере и нормально питаетесь. Либо оставшийся месяц мы с Вами работаем. Вам не понравится, как мы это будем делать, уверяю Вас.

-         Я не буду ни в чем признаваться, - хрипло проговорил Блэк.

-         Будете, - уверил его Коэл.

-         Вы от меня не услышите больше ни слова, - предупредил Сириус.

«Так, вот и прояснилось, на правду ему наплевать, ему нужен виновный. Что ж, придется доказать ему, что оговорить себя на суде меня не заставить. И ведь что-то было, он что-то сказал такое, что их версия не складывается. Думай, Блэк, думай».

-         Услышу, - спокойно ответил Коэл. – Вы мне сейчас подробно расскажете, как сотрудничали с Реддлом, как готовили предательство Поттеров, когда и как в деятельности Реддла принимали участие упомянутые Люпин, Снэйп и другие известные Вам лица.

Лонгботтом подождал с минуту. Он вытащил палочку.

«Он же не собирается действительно применять пытки…или собирается? Ну ведь не…»

-         Крусио, квайетус, - произнес Коэл.

Длилось это около пяти минут. Каждая секунда казалась вечностью. Боль, казалось, проникла даже в волосы и ногти. Кричать Сириус под воздействием заклятья не мог, но связки себе сорвал все. Сначала он надеялся, что что-нибудь в нем не выдержит и он умрет, но потом и эта надежда прошла. Когда действие проклятья кончилось, боль не прошла, а осталась волнообразно пульсировать по всему телу. Сириуса приподняло и снова вжало в стул.

-         Давайте, Блэк, рассказывайте. Вы же не хотите, чтобы я повторил.

«Интересно, а им можно применять три запрещенных проклятья или это он тайком от начальства выслуживается?» – безразлично подумал Сириус.

В ответ на молчание Коэл дважды применял «крусио», после чего Блэк наконец потерял сознание.

Очнулся он в камере, совсем не похожей на ту, в которую его поместили после ареста. Там была кровать и стол. При этом, как только он проснулся, кровать дернулась, и Сириус свалился с нее. Кровать со странным скрежетом убралась в отверстие, открывшееся в стене. В камере горел яркий свет, напоминавший тот, который ослепил его на допросе. Окон не было, но судя по тому, что по прошествии определенного времени кровать опять появилась, Сириус понял, что провел там день. За это время его покормили и даже выводили в туалет, которого в камере не было. В туалете он был один, но по дороге встретил другого человека, одетого почему-то в маггловскую одежду. При этом его, Сириуса, конвоир, тоже был одет в странную одежду, напоминающую форму маггловских полицейских.

Сириус заснул, но поспать ему не дали, а снова отвели на допрос. Все повторилось сначала, Сириус не знал, что он может сделать, чтобы ему поверили, но был уверен, что если начнет выдумывать требуемые показания, ему уже ничто не поможет. Иногда Лонгботтом избивал его. Профессионально и талантливо.

После «крусио» Сириус снова отключился. Придя в себя на этот раз без посторонней помощи, он обнаружил, что в кабинете кроме) присутствуют еще двое. Они ругались.

-         Я лично не уверен в его виновности, конечно, у него нет никаких доказательств, но его версия непротиворечива, и даже Люпин после проведенной с ним работы подтвердил крысу, – звучал голос Коэла.

-         Лонгботтом, - этот голос был грубее и явно принадлежал лицу гораздо старше, - о чем Вы говорите? Очевидно, что мальчишка виновен, как смертный грех. То, что он сдал Поттеров, – доказано: там было заклятье доверия, и экспертиза показала, что оно наложено правильно. Взрыв произведен из палочки Блэка, и на месте преступления обнаружили именно его. По его версии нет ни одного, понимаете, ни одного доказательства. И, главное, БОЛЬШЕ У НАС НИКОГО НЕТ. Вы понимаете, какое это дело? В результате убийства Поттеров умер Реддл. Поттеры– народные герои, и нам просто необходимо покарать их убийцу.

«Вольдеморт умер? В смысле его больше нет?» Сириуса охватило вдруг облегчение. «Вольдеморт умер, ничего плохого больше случиться не может».

-         Да, - с готовностью отозвался Коэл, - сэр, я совершенно с Вами согласен, но вот про доказанность вины…Вы знаете, ему в напитки добавляли опытный образец признавалиума, так вот это ничего не дало, упирается так же, как раньше. При этом, - поспешно уточнил он, - на других действует безотказно.

«А это что за штука? Неужели тогда из-за этой дряни я не мог молчать и снова безуспешно пытался впихнуть в его башку правду?»

-         Лонгботтом, не можете довести дело, так и скажите. Если Вы отказываетесь, я найду Вам замену.

-         Я ..ну… - промямлил Коэл, - я не отказываюсь…просто надо проверить и его версию.

-         Какую версию, - заорал другой, - мы будем искать в канализации крысу без пальца? Короче, я его у Вас забираю. Мне не нужна проверка версий преступников. Мне нужно, чтобы он был готов на суде не пороть свою чушь, а подтверждать наши слова. В обычном деле годится наличие доказательств и согласие подсудимого не требуется. Этот процесс будет частью легенды. Его нельзя завалить.

«А это мысль! Как они меня достали! Выдумаю им хорошую историю, а на суде попробую сказать правду…»

Его снова подняли и усадили. За столом сидел не Коэл, а неизвестный ему человек лет сорока. Половины носа у него не было. Взгляд был абсолютно холоден, глаза смотрели сквозь него. Сириус впервые после ареста по-настоящему испугался.

- Блэк, сейчас Вас допрашивать буду я, мое имя - Хмури. Вы будете говорить? – Его взгляд буравил насквозь и, казалось, сам по себе уже причинял боль.

Сириус кивнул.

Посыпались привычные вопросы. Сириус давал свои обычные ответы.

- Отлично, - наконец, произнес Хмури, - а теперь я Вам расскажу про жизнь. Либо Вы сейчас даете настоящие показания, либо Вас уводят в камеру и Ваши конвоиры будут охранять Вас до начала суда. Сразу же предупреждаю, что на суде будут присутствовать они же, чтобы Вы не забыли, как в действительности было дело.

Хмури хлопнул в ладоши и вошли две высокие фигуры под капюшонами.

«Дементоры… откуда они здесь?» А к горлу уже подошла знакомая тошнота, Сириуса хватила обычная паника, он попытался подавить в себе ужас, но безуспешно. Дементоры подошли ближе, один из них протянул к нему руку и Сириус увидел склизкую зеленоватую кожу. Тут случилось то, чего он так боялся. Перед глазами встало то зрелище, которое он увидел, когда давно в детстве отдернул капюшон, – пол из-под ног исчез и молодой человек почувствовал, что куда-то бесконечно падает…. Дементор встряхнул его и сознание вернулось. Тварь удовлетворенно хрюкнула и с наслаждением втянула воздух. Сириусу казалось, что со втягиваемым воздухом уходит все самое главное, что у него оставалось. Уходит даже то, что он только что втолковывал Хмури о свoей невиновности, то важное, что он должен был вспомнить и что ломало версию ауроров. Оставались только обида и недоумение. И Блэк не выдержал:

-         Уберите их, - простонал он, - я скажу, все, что Вы хотите.

Он даст им показания, а потом… потом на суде скажет правду. Им придется поверить. Теперь, когда Вольдеморта больше нет, они поверят. Все, что было когда-то плохого в его жизни, было связано с этим человеком. Хотя человеком ли? Не важно, главное, что теперь просто не может быть ничего плохого и недоразумение разрешится.

Оставшуюся часть дня он давал показания. Если Хмури что-то не нравилось, он грозился позвать «ребят в капюшонах», как он их называл. Вранье становилось более вдохновенным.

Сириус отвечал на вопросы, соглашался с предлагавшимися ответами, а сам думал. Что-то было не так с их “приор инкантатем”. Из его палочки действительно был устроен взрыв, но было еще что-то, что никак не вязалось…

Две недели никто его не трогал. За это время Сириус насмотрелся на место, в котором очутился. Было много людей в маггловской одежде, его надзиратель определенно сам был магглом. Через неделю в камере у Сириуса появился сосед. От него Сириус узнал, что это помещение, как и средства воздействия на заключенных, делят ауроры и какие-то специальные подразделения маггловской полиции.

Сам сосед был магглом, но имени своего назвать не смог. Он рассказал, что однажды ночью случилось нечто, после чего к утру он не помнил половины своей жизни и забыл свое имя. Вид у него и правда был дикий. Сириус сильно подозревал, что ему в камеру зачем-то запихнули дементора, которого тот, будучи магглом, увидеть не мог, но делиться своими догадками не стал. Зато маггл поругался на галогеновые лампы, как оказалось называются эти яркие источники света, которые по своему воздействию отдаленно напоминали дементоров.

К суду Сириус был готов. Он вспомнил, что было не так. По версии Хмури, от Питера почти ничего не осталось после взрыва. Но тогда совершенно ни к чему было отдельно отрубать ему палец, а именно это, как сказал Лонгботтом, показывало «приори инкантатем». Он скажет об этом на суде, у него есть единственное, но веское доказательство, им придется поверить.

Когда его привели в зал суда, рядом стоял дементор, он положил Сириусу руку на плечо, и молодого человека вырвало. В голове вдруг стало так же пусто, как в желудке.

«Это что еще, ведь они не надеются, что на меня подействует «империо»?!». Сириус достаточно легко стряхнул проклятье подвластья.

Дементор шумно дышал рядом, он явно наслаждался. Сириуса снова затошнило, в зале был полумрак, но в глазах было совершенно темно. Он услышал знакомый голос, который тысячи раз слышал во сне: «Спасибо, малыш, а теперь отойди-ка…»

Когда он очнулся, услышал собственный голос, в деталях описывавший убийство Питера.

Камера

Уже привычное слепящее освещение. Сириус огляделся. От стен отходили четыре кровати в два яруса. На них спали. Еще человек десять топталось в узком походе между ними.

На Сириуса никто не обратил внимания.

Так как проходить было некуда, он сел прямо на пол, где стоял.

«Пожизненно. Как это могло произойти? Все было возможно, но почему теперь, когда Вольдеморта больше нет? Ведь это ужасно, чудовищно несправедливо. Он ведь нашел выход, зачем они наложили империо? Почему поставили рядом дементора?

-         Э-э, нет, Сириус, - влез рассудительный голос, - Какое империо?! Ты просто сдал себя, спрятался в свой страх и сказал им то, что они хотели услышать. А крику-то было… Я скажу правду, заставлю их поверить…

-         А где ты раньше был? – разозлился Сириус, - что-то ты молчал, когда эта тварь была рядом. «Идиот, какой же я идиот, почему было не взять себя в руки? Что за бред я там нес? А может я тогда не бред нес, а сейчас у меня глюки?»

Голос потрясенно молчал.

-         Да-а. Вот сейчас тебя точно глючит, - наконец выдавил он, - Да ты, ты их сдал, все из-за тебя, не сомневайся. Ну и что? Лучше пока рядом нет этих, подумай, что дальше делать.

Сириус думал… Свет был нестерпим даже под опущенными веками... Пожизненно, пожизненно – где-то глубоко в мозгу билась жилка…

Камера пришла в движение. Стоявшие начали толкать спящих – тут только Сириус заметил, что спали подвое, – те недовольно слезали. Их места тотчас заняли другие.

Один из тех, что теперь стояли в проходе, высокий, когда-то полный человек, бросил оценивающий взгляд на Сириуса:

-         Ты из этих? Замок можешь открыть? – деловито осведомился он.

-         Наверное из «этих», - ответил Сириус, - а что, кто-то может? У меня нет палочки…

-         Тебе нужна палочка? – удивился маггл, - а вот ему не нужна, - он кивнул на кого-то у стены.

-         А кто он? - в свою очередь удивился Сириус.

-         Да, полный псих, - понизил голос собеседник, - думает, что отпустят…

Сириус напрягся. Замок скрипнул, но, как и следовало ожидать, удержался.

-         А, черт, заколдовали, - огорчился человек.

-         Если он может открыть замок, то почему он еще здесь, - наконец задал Сириус естественный вопрос.

-         Почему-почему, - передразнил его человек, - замок – не единственная охрана, которая здесь есть. В коридоре пусто – явно Ваш. Наши бы вертухаев выставили.

-         А зачем в коридор?

-         Туалет там. Слушай.. э-э как тебя?

-         Сириус Блэк, - представился Сириус.

Кто-то зашевелился. На него с обтянутого кожей худого лица глядели блестящие глаза. Раздался хриплый смех.

-         Тебе понравится, Блэк, - оторвав от койки голову, пообещал какой-то человек, - желаю забыть, что ты невиновен, - человек снова уронил голову и заснул.

«Кто это? Знает, что я не виновен.. Упивающийся Смертью?» Сириус дернулся, было, придушить гада, - но прежний собеседник вцепился в его руку.

-         Сиди, о нем я говорил, он безумен и опасен. Я здесь три дня, говорят, что он тут неделю. Вернулся оттуда, куда увозят всех вас.

-         А куда нас увозят?

«Ну-ну спроси, а то сам не знаешь»

Человек снова поднял голову:

-         Рассказать тебе, Блэк?

-         Заткнись или слезай, - сосед наградил говорившего пинком, от которого тот охнул.

Голубые глаза блеснули и человек перелез через соседа.

-         А, ладно, все равно отпустят утром.

Освободившееся место тут же, хотя и не без опаски, заняли.

Перед ним расступились, хотя это казалось невозможным, и человек приблизился к Сириусу. Желание придушить пропало. На вид ему было лет сорок пять. Он был совершенно оборван. На мертвенно бледном лице пробивалась жесткая щетина, губы постоянно двигались. Один глаз был прикрыт, зато другой холодно поблескивал почти так же пугающе, как у Хмури. Маггл шарахнулся в сторону, подошедший проводил его взглядом, и снова повернулся к Сириусу. Его шатало – он неуклюже опустился на пол рядом с Блэком.

-         Я действительно оттуда, куда тебя отправят, уж не знаю, насколько я безумен, - протянул он.

-         Откуда Вы знаете обо мне? – резко спросил Сириус.

-         Новости разносятся быстро, - усмехнулся собеседник, - если ты мне кое-что расскажешь, я расскажу тебе, как избежать лишнего и неприятного близкого общения с дементорами.

«Что? Ему? Да я скорее убью его прямо сейчас».

«Ты все так же глуп, - проснулся голос, - его все равно выпускают, Вольдеморта нет, навредить он уж не может, а тебе нужна помощь».

-         Ну?

-         Я знаю, что ауроры взяли тебя. Им был нужен кто-нибудь, и теперь ты сдохнешь в Азкабане. На Поттеров Черного Лорда навел Петтигрю. Убить его ты бы не смог, что с ним?

-         Хотите отомстить за своего господина? – злорадно поинтересовался Сириус, - Поищите крысу по канализации. Могу даже сообщить особые приметы – пальца нет на правой лапе.

-         Я найду, - пообещал собеседник, - будешь жив, пришлю тебе сову в Азкабан.

-         Я не попаду в Аз…

-         А куда ты попадешь, мой мальчик? Думаешь, под Лондоном будешь свое пожизненное отбывать?

«Но ведь в Азкабане дементоры», - начала подступать паника…

-         Отсюда две дороги – одна в Азкабан, другая - для магглов - во двор на ра..растер…расстрел, - он явно наслаждался произведенным впечатлением – Через год, максимум два там сходят с ума. Я провел там две недели. Посмотри на меня, две недели назад мне было тридцать лет… Ладно, как обещал, рассказываю: Азкабан находится на острове. По соображениям безопасности туда переправляют по воде. Рядом постоянно находится дементор, а то и два. Переезд длится полтора дня. Большинство прибывает уже сумасшедшими.

-         И что же делать? – вопрос прозвучал жалко.

«Зачем он мне это говорит?». Сириуса била дрожь.

-         Заткнуться и слушать, - вдруг разозлился собеседник, - ауроры тоже люди. Лень им с тобой заморачиваться.. Портшлюс стоит 50 галлеонов, доверие ауроров – еще 100.

-         Э-э, можно вопрос? – он сделал паузу – Где их взять?

«Идиотский вопрос, еще попроси у него денег, и в Азкабане тебе будет самое место».

-         Я тебе прейскурант? Письмо на волю стоит 2 галлеона…

Сириус сдержал смешок. На воле у него больше нет друзей, да и денег таких тоже нет…

-         Если договоришься, - продолжал, - часть того, что было при тебе, могут использовать в твоих интересах. – Блэк ему уже явно надоел.

-         У меня нету 150 галлеонов, - зло ответил Сириус.

-         И не будет, если и дальше будешь таким тюфяком. Говорят, при тебе было перо феникса? Вот и посчитай. – Собеседник отвернулся и, кажется, забыл про Сириуса.

«Какое перо? А, которое вывалилось из ребенка. Загнать – будет стоить галлеонов двести…Что ж, раз это противоречит «соображениям безопасности», может, даже, удастся бежать».

-         Только не надейся убежать при перемещении, - снова повернулся к нему Упивающийся Смертью, - это самоубийство. А потом, если не будешь тормозить как сегодня, может, что-нибудь придумаешь.

-         Из Азкабана еще никто не убегал…

«Очень умно, сплошной конструктив из тебя прет. Правильно он сказал: «если не будешь тормозить»

-         Но я же здесь, - он попытался подмигнуть здоровым глазом - зрелище было жуткое.

«Почему он все это мне говорит?» Он, Сириус, невиновен.. А сколько еще здесь таких же? И кто все эти магглы? А этот якобы Упивающийся Смертью…

-         Почему Вас отпустили? – обнаглел Блэк – А Вы не…

-         Виновен, виновен, как черт-те кто, - собеседник заржал как ненормальный, - здесь полно невиновных, но я виновен, - жестко закончил он, оборвав смех.

«Здесь много невиновных? Почему? Судя по срокам, которые указывал этот Упивающийся Смертью и маггл, да и тому, что я здесь от силы месяц, всех арестовали недавно.

Позади Сириуса в двери открылось окошко:

-         Малфой, Ваше виски.

Его собеседник вскочил и подхватил влетевшую бутылку. Сокамерники с завистью посмотрели на него.

«Виски, сейчас бы не помешал, чтобы разобраться. Интересно, я когда-нибудь попробую виски? А увижу когда-нибудь женщину? - мысль о женщине была приятной, Сириус немного задержался на ней, - почему они ТЕПЕРЬ берут невиновных?! Ведут себя так, как будто ничего не изменилось…»

«Это ты потом проанализируешь, а сейчас ДУМАЙ как быть с пересылкой»

-         Кстати ты подумай, как с аурорами будешь договариваться, - бросил Малфой, прихлебнув из бутылки.

«Умный какой, сидит здесь, виски глушит, народа небось поубивал, а теперь так со мной разговаривает»

«Заткнись, - возмутился рассудительный голос, - вот ты сам лучших друзей убил, к этому-то какие претензии?. Лучше делай, что говорят – ДУМАЙ».

«Еще не хватало подружиться с Упивающимся Смертью, - буркнул Сириус, - ну, я не знаю, не знаю, не знаю, откуда мне знать, как с ними общаться?!»

«Ну, если себя не очень уважаешь, можешь спросить, - смягчился голос»

«Я уважаю..»

-         Простите, сэр, может Вы тогда скажете, когда можно договориться с охраной?

Малфой явно забавлялся, наблюдая за ним.

«Напился гад и веселится»

-         Как можно скорее через первого же охранника.

-         Малфой, выходите, - дверь распахнулась.

-         Куда? – осведомился тот, вяло поднимаясь.

Охранник усмехнулся:

-         К Поллуксу, - назвал он имя Главного аурора.

Закрытый глаз Малфоя распахнулся. Он медленно закрыл бутылку и вышел из камеры.

«Зачем ему теперь виски? – тоскливо подумал Сириус»

Малфой обернулся:

-         У тебя все получится, - пообещал он и левитировал Сириусу бутылку.

«У меня получится», - решил Сириус.

Он с наслаждением отхлебнул виски и полез биться за спальные места в очередной пересменок.

Азкабан и мир

Ноги врезались о землю и подогнулись. Упасть ему не дали, а, подхватив под руки и за шиворот, куда-то поволокли. Сириус чувствовал, КТО его тащит. Его рвало. Он мельком увидел море с низкими тучами и попал в полную темноту. Ноги ощутили ступеньки. Внизу его сильно толкнули, Блэк врезался во что-то твердое и растянулся на холодном полу. Щелкнул замок. Его отпустили, стало легче, но страх не проходил. Сириус лежал, вжавшись в пол, и знал, что надежды больше нет, что ТАК теперь будет всегда.

Он не мог сказать, сколько времени пролежал без движения. Знал только, что ни разу не уснул. Обострившийся в темноте слух улавливал шорохи и звуки, но определять их источник не было ни сил, ни желания.

Отсутствующее состояние прервал нагло заявивший о себе голод. Сириус много слышал об Азкабане, но не слышал, чтобы там не кормили. Он поднял голову и увидел грязный пол. Оказывается, днем сквозь какую-то щель все же проникал свет. В сером полумраке он разглядел людей. Их было несколько десятков, мужчин и женщин. От ужаса Сириус забыл, что его жизнь кончена и что ему безразлично, где и как находиться. Стоял неровный гул: одни что-то бормотали про себя, другие, чудом дотянувшись друг до друга, совокуплялись, большинство переругивались.

«Они что, все сумасшедшие?» – в панике вслух спросил Сириус.

Кто-то неопределенного пола справа оторвался от ругани с соседом и повернулся к нему. Сириус отшатнулся – лицо человека было поражено какой-то кожной болезнью. Он произнес что-то. Сириус не слышал. Его отвлекало постоянное присутствие чего-то…чего-то, что уничтожало разум, подавляло волю, вытягивало жизнь.

Темнота наверху сгустилась в черную фигуру. Сириуса окатило волной боли и ненависти. Животный страх заставил забыть о цепи, которой он был прикован к полу; вовремя объявившийся реалистичный голос напомнил, что у дементоров нет зрения. Сириус рванулся наверх, на дементора. Замок испуганно раскрылся, и решетчатая дверь распахнулась.

Дементор потянулся навстречу, ударила еще одна волна отчаяния и боли, но Сириус не позволил погасить порыв. «Экспекто Патронум», - заорал он бессмысленное без палочки заклинание, и тварь отшатнулась от серебристого облака.

Уже обозначился светлый четырехугольник выхода, свет резанул глаза, но тут навалилось что-то снова, придавило к земле. Ненависть сменилась отчаянием, а страх превратился в униженное тянущее чувство внизу живота. Осталась боль, она швырнула Сириуса вниз по лестнице. Остальные чувства поглотили три склонившиеся на ним тени.

Внизу засмеялись. «Конец парню», - услышал Сириус.

Это была не одиночная камера. И вообще не камера. Это была столовая. На двоих: на него и на дементора. Пищей был Сириус. Мягко и безвозвратно из него высасывали волю, мечты, надежду, самую мысль о будущем.

Каждой своей клеткой Сириус ощущал присутствие черной твари, разум отказывался принимать действительность и бился в попытках вырваться из темноты.

«Я не хочу, не хочу, не хочу», - бессмысленно твердил Сириус, - «не хочу быть здесь, не хочу быть… Почему меня не убили тогда?.. Так просто было прикончить пятилетнего ребенка…». Болью сдавил мозг голос: «…Ну-ка отойди…»

…Их было четверо человек …Они пришли в день, когда ему исполнилось пять лет,… бабушка прижимала его к себе, и сначала они хотели убить его, чтобы посмотреть на ее реакцию… «Подожди, мальчишка не так-то прост», - вдруг удивился кто-то из них, - «ну-ка отойди от нее, малыш. Смотри, как надо обращаться с магглами»… Бабушка оттолкнула Сириуса в сторону и в следующий момент упала.

- Хочешь быть настоящим мужчиной? – спросили у него. - Иди-ка сюда.

Он вжимался в угол, стоявший напротив диван, подлетел, чтобы закрыть его…

- Империо! Иди_сюда_возьми_палочку_направь_на_старого_маггла_повторяй_авада_кеда-вра!

- Ты что, Фрэнк, - смеялись вокруг, - куда ему, он же совсем маленький!

- А если под империо? Смотри, какой сильный, хоть и мугродье, – весело ответил голос того, кого назвали Фрэнком… Голос, который Сириус слышал каждую ночь вот уже шестнадцать лет…

-         Авада Кедаврa! – послушно повторил за пятилетним Сириусом взрослый Блэк. В глазах сверкнула зеленая вспышка. Зеленый свет заклубился и превратился в мертвое лицо Джеймса.

«Он мертв?, - удивился Сириус, - это невозможно… С чего бы ему умирать?… А, ну да, я же только что убил его…»

Он протянул руку к видению и наткнулся на шероховатую поверхность стены напротив…

Разум пытался кричать: «Не смей! Ты собирался выйти отсюда! Не дай им свести тебя с ума», но захлебнулся в вязкой апатии, охватившей Сириуса Вызванная воспоминанием боль сжала грудь, растеклась по всему телу. Сириус тихо стонал - ему казалось, он кричит…

Неожиданно стало легче. Казалось, дементор отвлекся или, может быть, насытился.

«Люмос», – услышал Сириус. Заклинание не смогло разогнать темноту она повисла неестественными грязными клочьями. Сириус испытывал острое наслаждение от режущего глаза луча света, от звука человеческого голоса…

«Эй, Блэк, что ты бессмысленно сидишь? Не пропусти шанс», - это заявил о себе проснувшийся рассудок.

«А… да, это люди, возможно, они что-нибудь сделают…»

«Может, хоть о чем говорят, послушаешь, вялый идиот? »

А говорили-то с ним… Сириус как-то слепил остатки разума и попытался проникнуть в смысл слов.

-         Вы слышите меня? Понимаете, что я говорю? - твердил человек, склонившись над ним, - Что у вас здесь такое? - поморщился он в сторону кого-то стоявшего позади, - Этот совершенно невменяем. Давно он здесь?

-         С вечера привезли. Буйный. Пришлось поместить в изолятор. – отозвался тонкий неестественный голос.

Сириус наконец осмысленно посмотрел на вошедшего, и человек продолжил:

-         Пенитенциарный отдел. Инспекция. У Вас есть претензии, пожелания?

«У меня есть пожелание, одно большое пожелание, но ты его не исполнишь…»

-         У меня нет пожеланий, - вяло отозвался Сириус.

-         Может быть, Вас плохо кормят? С Вами плохо обращаются - вздохнул человек. (Он задавал этот предписанный инструкцией вопрос уже тридцати семи заключенным, и все они отвечали одинаково - что пожеланий не имеют, не голодны, и обращаются с ними, как со всеми. Что было неудивительно.)

«Ну давай же, соберись! Он не оставит тебя здесь сидеть».

-         У меня есть пожелания, - быстро проговорил Сириус, - я хочу в общую камеру.

-         За что его посадили сюда? – резко обернулся человек.

-         Попытка побега. Он сумел создать патронуса, - ответил пронзительный голос.

-         Оставьте его, - вмешался другой, тоже, видимо, «инспектор». - сказали, он сидит здесь 12 часов, любой сошел бы давно с ума с дементором в камере, а этот еще разговаривает, пусть доломают этого пса.

«А-а, бесполезняк. Я ведь «буйный». Они меня и сейчас боятся»

«Из Азкабана выходят. Чтобы выйти из него, надо выйти отсюда. Значит ты это сделаешь», - возразил он сам себе.

-         Пожалуйста! – Сириус подался вперед, и люди испуганно бросились к выходу. – Я…Прошу Вас, - выдохнул он, - в чем бы я ни был виноват, я все же человек, не оставляйте меня с… этими…

-         Идемте, это из слуг Сами-Знаете-Кого, он Вам и не такого навешает, - услышал Сириус второй голос

«Ну и тряпка же я…»

«Забей. Этого не увидит никто, кроме тебя и них».

«Меня хватит. Я это всю жизнь вспоминать буду».

«Если не заставишь их проникнуться жалостью, это будет очень короткая жизнь. Щас разведем их…»

«Да иди ты, - решился Сириус, - это уж совсем мерзко».

-         Да что он мог успеть сделать в этом возрасте? - возразил первый.

-         Что-что, - ворчливо отозвался другой, - вот Блэку 21 год всего…

«Ну вот и все, - тоскливо подумал Сириус, - сейчас они спросят, за что меня сюда посадили».

-         Не пытайтесь бежать, это еще никому не удавалось. При третьей попытке применяется «поцелуй». Вы знаете, что это такое? – снова склонился над ним тот, который указывал на его возраст.

Сириус представлял себе это весьма отдаленно, но узнавать не хотелось, упрашивать их он себе запретил, поэтому просто кивнул.

-         Хватит пугать парня, они и так здесь все не в себе, - вмешался второй, - переведите его в норм… обычные условия, - распорядился он.

Сириуса вывели из камеры. Привычным усилием он удержал сознание при прикосновении дементора.

-         Кстати о Блэке, - Сириус втянул голову в плечи, - его должны были привезти сюда, надо бы посмотреть, как его охраняют, а то он полный псих.

-         Да, - мстительно отозвался другой, - надеюсь его засунули в самую гнусную дыру, которая здесь есть, а то с его портшлюсами меня самого сюда чуть не упрятали.

Голоса вдалеке затихли. Сириуса Блэка они, видимо, в тот день так и не нашли.

Смерть была отсрочена, но неизбежна. Она ходила в Азкабан, как на работу, – ежедневно. Норма выработки у нее была не менее человека в день, и каждый был бы рад повысить эффективность ее труда. Невозможно было не поддаться общему настроению, и Сириус отдался единственной радости узника Азкабна – ожиданию смерти. Каждый день, каждое мгновение жизни было последним, но даже этот последний миг отравляли страх, отчаяние и боль, которыми питался Азкабан.

Местa выбывавших тут же занимали другие. Сириус редко узнавал их имена, общались мало, к тому же половина была на грани безумия; или - за гранью.

Говорить о настоящем было слишком страшно, поэтому немногие разговоры сводились к прошлому. О том, кто за что попал и есть ли за что, упоминать было не принято. Истории вызывали сочувствие у слушателей, походя как две капли воды на их собственные. Они строились по простой схеме: арест, допрос, угрозы, формальный суд, Азкабан. Иногда туда добавлялись пытки. Те, кто знал еще и официальную дорогу, которой попадают в Азкабан, рассказать уже ничего не могли.

Почему в Лондонских камерах вместе с колдунами сидели магглы, Сириус так и не понял. Говорили что-то о маггловских спецслужбах, о том, как они жестоко расправлялись со своими сотрудниками, с сотрудниками других спецслужб и с остальными магглами. Слушать это было скучно – создавалось впечатление, что там работают те же люди, которых в его мире называли аурорами.

Несмотря на, казалось бы, тотальную власть смерти и безумия, жизнь все же проникала в самих диких и животных своих проявлениях. Дементоры не понимали разницы между полами, поэтому мужчины и женщины содержались вместе. Случаев беременности не было, все последствия возможного зачатия проходили с первым же появлением дементоров, которые дважды в сутки кормили заключенных. Сириус плохо помнил свою жизнь до ареста, но ему казалось, что ни одна, самая прекрасная девушка из тех, что у него были, не дала ему того, что подарила одна короткая встреча в Азкабане.

Она вошла, как королева. Дементоры по бокам казались почетным караулом, пока грубо не толкнули ее. Тяжелые веки приподнялись, полный отвращения, и не страха, а презрения взгляд оттолкнул их, и они скрылись во тьме. Она посмотрела на нечистый пол, едва прикрытый какой-то тряпкой, взгляд остановился на жалком, но чистом тюфяке Сириуса (чтобы отвлечься, хотя это, в принципе, было невозможно, он занимался тем, что с помощью небольшого количества воды, выдававшегося ему для питься, ежедневно очищал его).

-         Дай мне это, - приказала она.

Сириус поспешно вскочил и протиснул тюфяк сквозь разделявшую их решетку.

Она брезгливо приняла его, бросила на пол. Через некоторое время все ж опустилась на его край, стараясь, чтобы одежда не коснулась пола.

Сириус топтался на месте, не отрывая от нее глаз. После двух лет, за которые он пережил все, что может вынести человек, эта женщина с идеальной осанкой, плавными движениями и блестящими глазами, в которых не было ни капли страха, казалась чем-то сверхъестественным. Она заметила его замешательство, тряхнула короной густых черных волос и залилась смехом У нее был сильный и глубокий голос, но от смеха пробирала дрожь. Сириус только судорожно дышал, глядя на нее. Женщина, казалось, привыкла к такой реакции на себя, поэтому без интереса отвернулась и задумалась. Сириус так и остался, вцепившись руками в решетку, смотреть на ее бледную кожу, мерцавшую в темноте.

Несколько дней она с отвращением отказывалась от пищи, которую предлагали заключенным, но со временем начала пробовать ее. Как она вела себя при виде дементоров, Сириус не знал, так как при их появлении был слишком занят тем, что пытался удержать итак нетвердый уже рассудок, но у нее не замечалось признаков апатии или подавленности, которые иных охватывали уже в первый день пребывания в Азкабане. Однако уже на второй день она страдала от самого ужасного, что переживал заключенный после дементоров, – полного бездействия.

Не было книг, их не пытались превратить в бесплатную рабочую силу, предполагалась, видимо, что они будут сидеть наедине со своим прошлым, обдумывать и делать выводы. Но Азкабан не знал раскаяния. Половине раскаиваться было не в чем, кроме как в том, что попались, невовремя привлекли внимание, были неосторожны. Сначала они рвали на себе волосы, винили себя, других, ауроров, судьбу, потом впадали в безысходную тоску и сходили с ума. Другую половину поглощало прошлое, их можно было отличить по холодной ненависти в глазах, обращенной на все вокруг, или, скорее, внутрь себя. Раскаяние – все же положительная эмоция, мысль о будущем. Будущего не было в Азкабане. И они впадали в отчаяние и сходили с ума.

Соседка же Сириуса, казалось, страдала от безделья больше других. Из нее била энергия, которая, к радости Сириуса (он с удивлением обнаружил, что такое еще бывает) обратилась на него.

Она назвалась Маргарет, фамилию назвать отказалась, сославшись на известность последней. Узнав его имя, тактично обошла события, предшествовавшие его аресту, лишь недобрым словом помянув Петтигрю.

Чтобы следить за ровным ходом ее логически отточенных мыслей, Сириусу пришлось собрать свой ставший уже рассеянным ум. Вскоре он приобрел прежнюю остроту. На собственные воспоминания и терзания у него уже не оставалось времени. Вскоре кипучая энергия его новой знакомой вырвалась за пределы решетки и тщательно оберегавшихся ею условностей и они стали больше, чем друзьями.

За месяц общения с нею (а может быть, это была только неделя) Сириус вспомнил, что существует жизнь. Жажда жизни и уже забытая решимость выжить вновь овладели им. Он перенял ее способность сопротивляться гнетущему влиянию дементоров, которым был пропитан весь остров, хотя непосредственный контакт с дементором оказывал прежнее воздействие.

От Маргарет Сириус узнал откуда берется такой поток новых заключенных. Он обнаружил, что страх, царивший на протяжении последних тридцати лет, не только не прошел, но утвердился в своих правах.

Сгорбс (новый начальник ауроров) испугался того неуправляемого ликования, которое охватило Британию, и заявил, что теперь, когда Сами-Знаете-Кто повержен, его сторонники стали еще более опасны, и долг каждого внести свой вклад в изобличение всех, кто имеет хоть какое-то отношение к Сами-Знаете-Кому. Исполнению этого, теперь не очень опасного, как отметил Сириус, долга, отдавались с упоением. Тот, кто был дружен, знаком, не говоря уже о родственных связях с кем-нибудь из уже изобличенных Упивающихся Смертью, был обречен. Если кто-то недостаточно восхищенно отзывался о службе ауроров или без достаточного почтения о фамилии «Поттер», чаще всего это для него заканчивалось Азкабаном. Сириус узнал об иступленной публике, требовавшей крови на публичных процессах над все новыми «Упивающимися Смертью». О том, что люди, поддавшись общему безумию, доносили на любого, чем-то выделявшегося человека, даже на самих себя, а за ними в Азкабан отправлялись десятки членов их семей и знакомых. Самого Сгорбса не миновала организованная им же бойня, в которой пропал его сын. О последнем Маргарет сообщила не без жалости, сказала, что юношу осудили за то же, что и ее при том, что тот даже не успел ни в чем поучаствовать.

В Азкабане не было счастья, от него мгновенно оставался только страх потери, но и его почуяли дементоры. Ее перевели; может быть, просто в другую камеру, а может быть, в одно из страшных мест, в котором в первый же день оказался Сириус – ее сила была слишком опасна для Азкабана.

Когда Маргарет исчезла, Сириус недолго страдал. Воспоминания о ней были счастливыми, и вскоре были поглощены Азкабаном.

Осталась только пробужденная трезвость мысли и добавившаяся к его отчаянию и чувству вины холодная ненависть к безразличию, подлости и трусости, сделавшими бессмысленной смерть его лучшего друга, да и его собственное погребение в Азкабане.

Мир Азкабана

Давило обвинение, Сириус снова и снова напоминал себе, что невиновен, что эта история, с десяток раз слышанная им на следствии и на суде, выдумана им самим на пару с Хмури. Снова и снова слышал собственный голос, который, казалось, десятилетия назад сделал дурацкое предложение Джеймсу. И снова всплывало обвинение и он укорял себя за слабость на суде, за то, что дал уйти Питеру, не боролся до конца на следствии. И он говорил себе, что заслужил все это своей глупостью и трусостью. И опять напоминал, что виновен совсем не в том, за что его посадили… Этот замкнутый круг изводил его, не оставляя места ни для чего другого.

Сказывалась и бедность внешних ощущений. Пытаясь удержаться на поверхности, Сириус остро воспринимал окружающую действительность. Оттенки мрака, сменявшего дневной полумрак, шероховатость скользкой каменной стены, звук голоса соседа, гладкая крысиная шерсть…и снова всплывала мысль о Питере и его затягивало в круговорот рефлексии.

И все же, чтобы удержать рассудок, необходимо было возвращать себя в действительность. Заключенные располагались в обширной камере. В целях изоляции от агрессивных больных их разделяли решетки, не скрывавшие однако друг от друга соседей по бокам и напротив, чего можно было бы ожидать хотя бы по соображениям нравственности. Видимо, во избежание инцидентов подобных тому, причиной которого стал Сириус в первый свой день пребывания в Азкабане, каждый ко всему прочему был прикован к полу. Надо отдать должное, несмотря на антисанитарные условия и отсутствие воды, кроме питьевой, в переделах досягаемости каждого находилось нечто, что должно было служить туалетом. Однако умирающие и сумасшедшие не могли или не хотели им пользоваться, что создавало не самую приятную атмосферу.

Довольно долго соседи Сириуса к осмысленной беседе были непригодны, так что ему оставалось только слушать, как те говорят сами с собой. То, о чем говорили по ночам и во сне, особенно громко, так, что было слышно не только соседей, слушать было интереснее, хотя местами противно. Всеобщую зависть вызвал совершенно безумный молодой человек, явно нездорово влюбленный в Вольдеморта. По ночам он видел предмет своей любви и, хотя вряд ли кому-нибудь хотелось увидеть сей предмет как во сне, так и наяву, его ночной восторг был явно приятнее кошмаров, мучавших большинство. Когда среди сонного бреда заключенных слышалось имя Петтигрю, Сириус скрипел зубами почти так же громко, как спящие.

Однажды, по случаю прибытия очередной партии заключенных, - к чести ауроров (если о таковой вообще может идти речь) надо сказать, что партии становились все меньше и появлялись все реже - Сириуса перевели в другую камеру. Когда после 15 минут блуждания по Азкабану с двумя сопровождающими он очнулся от обморока в новой камере, то проделал привычную работу по выводу себя из оцепенения. С каждым днем на это требовалось все больше времени, и Сириус боялся, что когда-нибудь это ему так и не удастся и он останется в таком же бессознательном состоянии, в каком пребывали последнюю пару лет его прежние соседи.

Надо сказать, что новые соседи были куда более пригодны для получения от них осмысленной информации. Правда, один из них говорил по-английски с ужасающим акцентом, что, тем не менее, было кстати, так как требовало серьезных усилий для поддержания беседы.

Вообще-то Каркаров, так звали соседа, был довольно-таки мерзкий тип, и Сириус предпочитал общаться с другим, огромным медведеобразным человеком, севшим за то, что засомневался в целесообразности ареста своего знакомого, какого-то там родственника одного из Упивающихся Смертью.

Знакомого потаскали по допросам, да и выпустили, не без помощи из среды тех же ауроров, а его посадили, чтобы не делился лишними сомнениями. Он, однако, был немногословен и быстро угасал. Каркарову же наоборот нравилось злить Сириуса смачными рассказами о своей деятельности на ниве смертепожирательства.

Заключенных обычно не выводили из камер, а те, кого выводили, обратно не появлялись. Поэтому, когда однажды кто-то вернулся часа через четыре, это привлекло внимание. Ночью Сириус проснулся от повышенного уровня шума, двое дементоров выносили тело из камеры.

На следующий день еще кого-то дернули на несколько часов. Ночью Блэка разбудил Каркаров.

-         Не хочешь поучаствовать? - спросил он.

-         В чем? – вяло отозвался Сириус.

-         А вон этому замок с камеры снять.

-         Сириус прижал лицо к решетке и посмотрел в указанном направлении. Замок на одной из дверей скрипел, многие не спали, человек напротив и еще человек десять сидели, не сводя глаз с замка. Тот наконец рухнул на пол.

-         Империо, - прошипел Каркаров

-         Империо, - послышалось с разных сторон.

Спавший за теперь открытой дверью человек встал. Оказалось, что и цепь его раскрыта. Он вышел в коридор и медленно, с раскрытыми ничего не выражающими глазами пошел по широкому проходу, ведущему к выходу. Не сводя с него взглядов, трое или четверо человек вдруг застучали по своим решеткам. От шума спавшие проснулись и начали ругаться. На этот эмоциональный всплеск не замедлили явиться дементоры и наткнулись на не замечавшего ничего человека, который продолжал идти по проходу. Они попытались остановить его, но, очевидно, не действовали обычным образом, и он шел дальше. Кто-то уже потянулся к своему капюшону, но в этот момент черная фигура шагнула к Каркарову. Тот сник и вжался в стену. Так же дементор разделался и со вторым особо активным участником. Человек в проходе очнулся и, увидев себя посреди черных балахонов, грохнулся в обморок. Тут же он был заперт в камере, а дементоры убрались за дверь.

Уже пришедший в себя Каркаров и другие участники мероприятия переглянулись, и тут цепь, которой был прикован только что чуть не зацелованный человек, взметнулась наверх, обвила его горло. Через минуту все было кончено.

-         Предатель, - объяснил Каркаров заикнувшемуся, было, спросить Сириусу и улегся спать.

А днем дементор остановился в проходе у камер Каркарова и Блэка.

-         Кто Каркаров? – прозвучал пронзительный неестественный голос.

Каркаров ткнул пальцем в сторону Сириуса, которого к его ужасу взяли и, несмотря на нецензурные выражения, отволокли куда-то наверх, втолкнули в какое-то помещение и убрались восвояси.

Это оказалась вовсе даже не камера, а скорее кабинет: со стулом, столом, горой свитков, креслом и человеком в кресле.

-         Игорь Каркаров? – уточнил он.

-         Нет, Сириус Блэк, - отозвался Сириус. В комнате был свежий воздух, мягкий свет и вообще какое-то непередаваемое ощущение спокойствия.

-         Как?! Я требовал Каркарова. Хотя неважно. Вы все равно запланированы на завтра.

«Что это значит? До них дошло? Меня освободят?» – Сириус задохнулся и упал бы, если бы стул вовремя не подлетел под него.

-         Блэк, у Вас пожизненное?

-         Да.

«Если выпускают, то к чему этот вопрос?»

-         Вы можете выйти отсюда, – человек сделал паузу, - завтра.

-         Как?! – прохрипел Сириус.

-         Спокойнее, хотите курить? – он пододвинул Сириусу коробку с чем-то, отдававшим давно забытым запахом табака.

«Чего он тянет?!»

-         Не хочу. Так как же я могу выйти?

-         Поделитесь кое-какой информацией и выйдете, - лениво проговорил его собеседник.

«Ну говори же!»

-         Какой? Что Вы хотите знать?

-         Вы год входили в сообщество Упивающихся Смертью, нам нужны имена оставшихся, кого Вы знали, с кем сотрудничали, кому передавали информацию, - ему явно нравилась реакция Сириуса.

«Я не вход…не важно, надо что-нибудь сказать ему…любое имя…черт, но я же ничего не знаю…надо хоть что-нибудь ему сказать, а то он решит, что я отказываюсь»

-         Я…мне надо подумать, - промямлил Сириус.

-         Думайте- думайте, - с живостью отозвался аурор, - и подумайте вот о чем: завтра Вы покинете это место навсегда и, если Ваши данные нам особо помогут, может быть, даже получите свободу.

Шли минуты, сознание путалось от мысли, что, может быть, уже завтра он снова окажется среди людей, но Сириус заставил себя думать. Минут через пять он уже понял, что не знает ни одного Упивающегося Смертью, кроме Питера Петтигрю, но это имя их уже однажды не устроило. Ощущение, которое можно было бы назвать радостью, если бы таковая еще существовала, давно прошло, на это не хватало сил, как и на долгое мыслительное усилие. Блэк устал и тупо наслаждался светом, запахом и тем странным ощущением, которое, как оказалось, происходило от того, что в кабинете играла музыка.

«А ведь я знаю одно имя! И в Азкабане я Снэйпа не встречал, есть шанс, что его еще не поймали. Хотя, может быть, это был и не он тогда…Все равно он явно был среди Упивающихся Смертью…а может, и не был…да какая разница, им же надо кого-то взять…»

-         Я знаю одного человека.

-         Вы знаете больше, Вы не могли за год узнать только одного.

«Это бесполезно. Ничего не получится. Если бы я был Упивающимся Смертью, то был бы свободен уже завтра…»

В горле стоял горький ком, впервые были готовы подступить слезы. Усилием воли Сириус заставил себя забыть о теперь невозможном освобождении и отдался восхитительному чувству ощущения такта звучавшей мелодии.

-         Но, может быть, Вы скажете хотя бы одно имя, - спохватился аурор, - я подумаю, что можно для Вас сделать.

Блэк очнулся. Заторможенность исчезла. Аурор навязывал свою игру. По их правилам он был Упивающимся Смертью и от него требовали того, чего можно было требовать от Упивающегося Смертью. Но они ошибаются, и поэтому по их правилам ему никогда не выиграть.

-         Я никогда не был Упивающимся Смертью, - услышал Сириус собственный голос, - и я не знаю ничего, что могло бы Вас заинтересовать.

-         Вы сказали, что знаете имя, - отозвался аурор.

-         Да, я уже говорил его на следствии. Это Питер Петтигрю, он жив и до сих пор на свободе.

Аурор заглянул в пергамент и поморщился.

-         Вы возвращаетесь к своим сказкам, Блэк? Ну хорошо, раз Вы так настаиваете, что невиновны, то мы с Вами на одной стороне, помогите нам в таком случае!

-         В таком случае я вам ничем не могу помочь.

-         Ну что Вы! Можете, стоит только захотеть. Вот Вы общались с такими людьми как, - он снова заглянул в документы, - а, Ремус Люпин! И еще Северус Снэйп.

-         Я не общался со Снэйпом.

-         Вы упоминали его имя.

-         Я ничего про него не знаю, - спокойно отозвался Сириус, - посмотрите контекст, я учился с ним в школе.

-         Ладно, - сдался аурор, - но Вы же не будете отрицать, что были близки с Люпином.

«Они все еще копают, а ведь это просто пара фраз, брошенных крысой», - Сириусу стало смешно.

-         Я не знаю про него ничего, что бы было связано с тем, что Вас интересует.

-         Мы знаем. Мы знаем достаточно, но нам нужны доказательства. Если бы Вы, человек, который хорошо его знал, бы свои показания, хоть что-нибудь...

«Они знают… Им хочется дальше людей пугать, что ли? Надо потянуть время – дослушать мотив»

Аурор ткнул куда-то палочкой, и в кабинете стало тихо.

-         Мы Вам говорим, какие Вы должны дать показания. Завтра Вы выступаете, и ночью Вас отправляют в ссылку на севере Англии. Вы живете в нормальных условиях, получаете нормальную пищу и можете даже выходить на улицу. И на много миль вокруг ни одного дементора…

«Чтобы сказать ему такое, чтоб он отвязался наконец?»

-         Если Вы будете хорошо себя вести, то, можете быть освобождены досрочно. Вам сейчас 23 года, возможно, годам так к тридцати пяти Вы выйдете на свободу…

«Выйду, выйду, я и так выйду…может так…он разозлится и отстанет?»

-         Я ненавижу ауроров и ни при каких условиях не стану вам помогать. Когда вернется Вольдеморт, - аурор вздрогнул, - вы все и Вы лично за все ответите.

-         Крусио! - заорал аурор.

-         Да пошел ты, - ответил Блэк, когда его подняли с пола две черные фигуры.

Аурор побагровел

-         Ты бы сошел с ума, если б он у тебя был. Но ты просто сгниешь изнутри и подохнешь здесь, - прошипел он.

Сириус оттолкнул дементора, шагнул обратно в кабинет и своротил аурору челюсть. Дементор подождал, не будет ли продолжения, но аурор только замахал руками, чтобы он быстрее убирался. Тварь напоследок втянула немного ауроровской злости и вывела Сириуса.

-         Зачем? - спросил он Каркарова.

-         Меня вызовут завтра, - пожал плечами тот.

-         Почему ты не пошел сегодня?

-         А тебе не сказали, что именно завтра отсюда можно будет уехать?

-         Подонок, - спокойно ответил Сириус.

-         Я тебе все показал ночью, - усмехнулся Каркаров, - ты был бы идиотом, если бы сдал кого-нибудь, не потребовав гарантий безопасности. В любом случае к вечеру об этом уже будут знать.

-         Извращенное благородство Упивающихся Смертью, - прокомментировал Блэк. – Собираешься предать своего господина, Игорь?

Тот подумал, подбирая английское выражение:

-         Иди ты, - огрызнулся он, ничего не придумав, - я еще не решил…

Ночью Сириус проснулся от того, что на него в упор смотрел Каркаров.

«Вот трусливый идиот», - подумал Блэк.

-         Да не сказал я никому ничего, - объяснил он и провалился в сон.

На следующий день после беседы с аурором Каркарова вернули в камеру. Сириус вопросительно вскинул брови. Тот только отвернулся. Когда еще до наступления темноты, Каркарова вывели из камеры, кто-то вслед пообещал ему нелегкую смерть.

Блэк почти не испытывал ненависти. Он наконец понял, в чем сила ауроров, и не играл в их игры.

Свобода

Умирающие относились к освобождению со спокойным удовлетворением. Как и стражники, у которых было еще достаточно пищи, чтобы не заботиться об отходах. Освобождение приносила и потеря разума, хотя, возможно, сумасшедшие страдали не меньше, чем относительно здоровые. Однако в Сириусе не угасали ни жизнь, ни разум. Замкнутый круг, который давно уже затянул его в себя, оказался одновременно спасательным кругом. Годами в его разуме пульсировали четыре мысли, и из них выделялось и цеплялось за поверхность осознание собственной невиновности. Оно вызывало слабый отзвук когда-то мощного голоса его рассудка, которого теперь хватало лишь на одну фразу: «Я выйду отсюда». Эти слова противоречили всему, что Сириус видел вокруг, но он давно научился презирать аурорско-азкабанский мир с его трусливыми правилами. И это ставило его над этим миром, давало силы сохранять сознание при приближении дементоров и прогонять жуткий образ того, что спрятано у них под капюшоном.

Работы у ауроров становилось все меньше, а вместе с тем и пищи в Азкабане. С голодухи дементоры часто задерживались около Сириуса, наслаждаясь его болью, не замутненной потерей рассудка. Тем не менее что-то, видимо, насторожило их. Как-то посовещавшись у его камеры, твари, довольные поводом побыть наедине с обедом, отвели Блэка в маленькое темное помещение, как две капли воды похожее на тот карцер, - столовую, в которой оказался Сируис, не успев попасть в Азкабан.

На этот раз он сопротивлялся дольше, во много раз дольше. Еще пару часов он сохранял способность думать и боролся с галлюцинациями. Возможно, это было проще, так как воображения у него уже не осталось. Но все же галлюцинации начались. Он услышал скрип отворяемой двери, слово «люмос», почувствовал восторг от звука человеческой речи…

-         Дурак ты, - сказал он дементору, - это еще не самое плохое воспоминание.

Тварь обиженно засопела и, хрюкнув, выскользнула за открывшуюся дверь.

«Это новый вариант», - равнодушно подумал Сириус и протянул руку туда, где должен был находиться дементор. Тот никуда не делся, хотя действительно обиженно сопел, а от наглости Блэка так обалдел, что даже перестал поглощать свою законную порцию Сириуса.

Дверь, надо сказать, действительно была открыта и даже свет, исходивший от чьей-то палочки, Сириусу тоже не мерещился.

-         Назовите свое имя, - произнес вошедший.

«Надо же! А в прошлый раз не поинтересовались»

-         Зачем?

Человек, видимо, такого вопроса не ожидал и, подумав, решил, что раз заключенный не хочет называть свое имя, то он назовет свое.

-         Я Корнелиус Фадж. Министр Магии, - уточнил он. - Инспектирую Азкабан, - выждав реакции Блэка, добавил Фадж.

«Это ты, та маленькая жирная сволочь, которая чуть не умерла со страха тогда»

-         А я Сириус Блэк, - наконец ответил Сириус. – Что-нибудь еще?

Фадж был полон жизни, и Сириус, как и дементор рядом, ощущал волны страха, исходившие от министра. Казалось бы разница между ними стала еще больше: теперь Фадж – министр, а он бесправный заключенный, но после азкабанской беседы с аурором Сириус чувствовал свою власть над этими людьми. Блэк знал, что Фадж не уйдет, пока он, Сириус, его не отпустит.

-         Вы…как Вас содержат?

-         Плохо. Еда ни к черту не годится, и ее мало. Посуда для еды и воды немытая, - Сириус пнул ногой чашку с водой, она запрыгала по полу - эхо разлетелось по всему подземелью. – И почему здесь так темно?!

Сириус начал понимать дементоров, ему тоже нравился страх министра.

-         Короче, Фадж, раз уж Вы здесь инспектируете, то организуйте, чтобы было посветлее, - закончил Сириус, дав понять, что аудиенция окончена.

Но Фаджа подобный расклад не устраивал и, несмотря на выступивший от близости дементора пот, он тупо проговорил:

-         Зачем Вам свет?

-         На него любоваться, - Сириус ткнул пальцем в дементора.

-         Может быть, его-то как раз убрать за дверь?

«Ну вот не дождешься, что попрошу»

-         Тогда я буду разгадывать кроссворды. Вон у Вас газета торчит, дайте ее мне, - приказал Сириус.

Мгновенно у Сириуса в руках оказалась газета. Он взял ее и медленно посмотрел на число…первое июля 1993 года…12 лет…Казалось, что та жизнь была тысячелетия назад, но все же Сириус не думал, что прошло настолько много времени. Его перевели в другую камеру, где был привычный полуденный полумрак. 12 лет…Сириус посмотрел на Фаджа, тот ждал благодарности, но получил только полный ненависти взгляд.

Сириус вернулся к газете. Во всю первую страницу была фотография какого-то невообразимого по размерам семейства. Блэк читал очень медленно. Как долго не евший человек тщательно пережевывает каждый кусок, так он останавливался на каждом предложении, отдаваясь цепи ассоциаций, пока она не приводила его к осточертевшему кругу рефелксии. Тогда он спохватывался и читал дальше. В 3 дня он осилил газету и вернулся к первой странице. Что-то на

этой фотографии было не так...крыса на плече у одного из многочисленных рыжих подростков осталась в той жизни…И все же это была та самая, знакомая с шестнадцати лет крыса.

«Ты двенадцать лет сидишь и ноешь о том, что совершил тогда, а он в это время преспокойно заканчивает начатое» - заорало ему в ухо.

«Ничего на изменишь,» – с привычной вялостью отозвался Сириус.

«Да уж, не изменишь, - с издевкой отозвался голос, - только осенью он окажется в Хогвартсе и все, конец уже другому Поттеру. Да-да, ты и второго сам убьешь и опять своей тупостью»

С тех пор голос не затыкался.

«Ты должен, должен, должен…», - твердил он, казалось, даже во сне. Уже на следующий день Сириус знал, что сбежит. Только вот как?

«А как вышел Каркаров? - тут голос смущенно запнулся, - Ладно! Как выбрался отсюда, этот…еще лондонский псих с бутылкой виски? Был у него рецепт – не тормозить».

«Хорошо, посмотрим, могу ли я еще что-нибудь» – решился Сириус. За неимением палочки он мог опробовать только превращение. Через пару часов тренировок, ему удалась более или менее сносная трансфигурация. Он осторожно прошелся по камере – форма была устойчивой. Цепь волочилась за ним, и он вынул лапу из кольца. Думать в форме собаки было не очень удобно, и Сириус превратился обратно.

«Что ж, по крайней мере магические силы у меня еще остались»

Чтобы проверить свои слова, он превратился еще раз.

«А вот интеллектуальные не очень, - тут же влез голос, - иначе почему ты не занимаешься судорожным обдумыванием того, как пройти через десяток дверей?»

Тут дверь открылась, и на пороге появилась черная фигура. Фигура оставила на полу ужин, прислушалась и хрюкнула. Появилось еще двое.

«Не просекают», - удовлетворенно подумал Сириус. Оказалось, что не только они его почти не чувствуют, но и он их ощущает слабее. Сириус встал и, прошмыгнув между дементорами, вышел за дверь. Повинуясь чутью, он пошел куда-то в темноту и наткнулся на решетку. Блэк осторожно проверил, пройдет ли голова, и протиснул остальное. Он очутился в общей камере, медленно двинулся через проход.

Камера взорвалась криком. Сириус шарахнулся в сторону, и кто-то схватил его за шкирку, попытался прижать к полу.

Вспомнилось: «…после второй попытки побега применяют поцелуй…» Сириус не был расположен ни с кем целоваться, поэтому из державшей его руки брызнула сладкая кровь, и Сириус ломанулся на запах морского воздуха. У выхода уже набилась толпа дементоров. Втроем они слабо действовали на собаку, а все вместе чуть не отключили его. Но если у того Сириуса, который не смог прорваться сквозь такой же заслон 12 лет назад, жизнь была кончена, то у сегодняшнего была куча дел, поэтому он скользнул между балохонами, откусил чью-то конечность и уперся в кого-то, уже сдернувшего капюшон.

Сириус посмотрел прямо в человекообразное покрытое струпьями лицо и почувствовал, что не выдержит и через секунду вернется в свое человеческое тело. Но тут их снова переклинило. Оказалось, что эта отвратительная масса, которую дементоры прячут под капюшонами, тоже способна выражать эмоции. И сейчас на ней читалось тупое недоумение. Целовать собаку они явно не собирались, хотя знали, что здесь где-то должен быть сбежавший заключенный. Твари собрались в кучку посовещаться, оставив просвет между балохонами.

«Полуразложившиеся уродцы» – подумал на прощанье Блэк и спокойно вышел наружу. Он не смог сдержать стон от резанувшего света, от воздуха кружилась голова, но Сириус, не открывая глаз, пересек узкую песчаную полосу, отделявшую стену от залива, и его обожгло прикосновением воды.

«А ведь я не мылся 12 лет. Если бы клопы от дементоров не дохли, давно бы сожрали»

После этого он уже ни о чем не думал, а плыл, пока задние лапы не потянуло ко дну, и потом плыл еще столько же. Ночью, захлебываясь в волнах, он почувствовал, как его швырнуло обо что-то твердое, задние лапы окончательно перестали двигаться. Тогда он превратился в человека и держался руками за скалу, пока очередная волна не обрушила его на берег.

К утру Блэк очнулся. Все тело ломило, холодный ветер продувал насквозь. В животе было незнакомое приятное чувство, которое оказалось давно забытым чувством голода. Помогая себе руками, Сириус приподнял голову, сквозь расплывающиеся перед глазами темные круги увидел уходящую наверх скалу, торчащий из нее куст, над ней - окружность солнца, четко проступавшую среди облаков.

 Из глаз брызнули слезы, он уронил голову на камень и провел по нему щекой. Блэк плакал, пока не испугался, что снова потеряет сознание и больше не очнется. Тогда он попытался встать, но правая нога не двигалась. Он трансфигурировался и кое-как поднялся на трех лапах. Задняя левая подгибалась, но держала. Перед глазами все расплывалось, он сделал шаг и в промежутке между двумя валунами увидел человеческую фигуру на камне. Фигура подняла голову, судорожно вскрикнула и опрокинулась куда-то назад. От нее исходили флюиды страха, и Сириус с трудом удержал инстинкт, требовавший напасть на человека. Из-за камня показалась светлая голова, принадлежавшая подростку лет двенадцати. Он заглянул в книгу, которую читал, потом на Сируиса и оскалился.

«Это улыбка», - напомнил себе Сириус. Блэк сдерживался, чтобы не зарычать на отчаянно трусившего мальчишку, который вымученно подходил. Он решительно протянул руку, Сириус позволил положить ее себе на голову, но, подняв глаза, потерял равновесие и стукнулся боком о камень.

-         Худой, облезлый, безногий, - прокомментировал подросток и сверился с книжкой, - на сгубита не похож. И откуда ты такой здоровый, мокрый и полудохлый?

«Не дай бог тебе догадаться. На этой земле живет 5 миллиардов магглов, а меня угораздило нарваться на своего», - подумал Сириус.

-         Джулио! – заорал мальчик, - Я знаю, ты все равно здесь шпионишь, давай хоть пользу принеси! – из-за камня высунулось полотенце на ножках и с ушами - смотайся домой, колбасы принеси.

«Гениальный ребенок»

Полотенце живо двинулось наверх.

-         Ты так долго тащиться будешь, на возьми, - он протянул эльфу палочку, - аппарируй по-быстрому.

-         Но сэр, - пискнуло полотенце, - я не могу…

-         Тьфу на твое министерство, - ответил подросток и сунул в полотенце палочку.

Эльф исчез. Мальчик обернулся к Сириусу.

-         Терпеть не могу собак, - сообщил он, садясь радом, - слюнявые безмозглые твари. Но ты мне нравишься. Ты такой мокрый, что слюней незаметно, и от голода в глазах светятся мозги.

«Ну спасибо тебе за высокую оценку» – усмехнулся Сириус.

Появился эльф, нагруженный припасами. Мальчик кинул их под нос Блэку, и тот на время действительно превратился в довольно-таки слюнявую тварь. Подросток направил на него палочку и после довольно долгих раздумий, чуть было не поджег Сириусу шерсть, но в итоге высушил ее.

«Да-а, противомаггловые меры тебя, я вижу, не заботят».

Колбаса была жирная и невкусная, но выбирать не приходилось, и Сириус мгновенно слизнул ее.

-         Что? Не любишь колбасу? Правильно – дрянь каких мало. Но кто же знает, чем тебя кормить, - улыбнулся подросток.

Стало сыто и тепло, появилась надежда на приличную еду.

«Парень, тебе не нужно домашнее животное дней на пять? А то, может, ты в Хогвартсе учишься, с собой возьмешь?»

В глазах вдруг совсем потемнело от боли в лапах, голова закружилась и упала на камни. Лежавший рядом на камне подросток оторвался от книжки и присел около него.

-         Аваду что ли на тебя наложить из жалости, - вздохнул он, - Ну пойдем, мобиликорпус!

«Аваду…к кому я попал!»

Пахло прелой соломой и говядиной. Сириус прислушался к своему телу, вроде бы ничего не болело. Он приоткрыл один глаз, увидел дощатый потолок и тут же получил удар под ребра.

-         Вставай, ты здоров.

«Как скажете, босс»

Сириус осторожно поднялся на передних лапах, голова была ясной. Он вскочил и отряхнулся.

-         А теперь идем. Ну давай, не стой же. – подросток поморщился, - и возьми свой завтрак. То есть уже обед. Не буду же я его за тобой таскать.

Сириус унюхал вареную берцовую кость.

«Где ты видел собаку, которая таскает за собой мясо?»

Блэк взял в зубы шмат говядины и, давясь от смеха, пошел за мальчиком. На улице он увидел, что лежал в сарае на краю огромной усадьбы. Между другими хозяйственными постройками виднелся парк, а за ним дом. Мальчик направился в другую сторону и через лес поднялся в гору. Сириус оглянулся в низину на усадьбу, но подросток снова начал торопить его и успокоился только тогда, когда усадьба скрылась из виду. Еще минут пятнадцать они шли через холмы, преодолели ущелье по веревочному мосту и, спустившись по крутому каменному склону, снова оказались на берегу. Подросток улегся на камень с книгой и перестал обращать на Сириуса внимание.

«Ну что, все было очень вкусно, но, надеюсь, ты не обидишься, если я тебя оставлю наедине с домашним заданием»

Блэк доел говядину и двинулся вдоль берега в поисках места, где можно было бы подняться.

-         Эй, Блэк!

Желудок подпрыгнул, Сириус медленно обернулся.

-         Надо же, работает, - засмеялся подросток, - я бы тоже так назвал такого здорового черного пса, если бы хотел иметь собаку. Ну-ка иди сюда.

«Нет, парень, у меня дела, ты уж извини»

-         Иди сюда, кому сказал! Я не для того полтора дня чинил твои мозги и конечности, чтобы ты свалил и сдох по дороге.

«Да, это было бы некстати»

-         Лежать! – приказал подросток.

«А может еще польку станцевать?»

-         Не были бы Вы так добры лечь, сэр? – засмеялся он – А то нечто твердое, что удалось сделать из крошева в Вашей лапе, не выдержит Вашего немалого веса. Не говоря уже о Ваших ушибленных мозгах.

«И долго еще у меня будут ушибленные мозги, и я буду вынужден терпеть твои выходки?», - Сириус плюхнулся на гальку. Подросток странно посмотрел на него, заглянул в вытащенный из кармана пергамент и начал бормотать что-то незнакомое.

-         Я напоминаю себе хогвартского лесничего, - усмехнулся мальчик. – Вроде получилось. Дня через два, будь добр, свали от меня, а пока будь послушной псиной. И лежи, когда говорят! – прикрикнул он, увидев, что Сириус поднимается при виде спускающейся совы.

В руки подростку упал конверт, сова улетела. Сириус разглядел министерскую печать. Мальчик пробежал письмо и поджал губы.

-         Испугали…ни одного маггла на 20 миль вокруг…я на собственной земле не имею права, делать, что захочу!

«А-а, парень, этого надо было ожидать. Кажется, теперь ты никого никогда не возьмешь с собой в Хогвартс…»

-         Не идиоты ли, а? – обратился он к Сириусу, - их не устраивает, что я в вонючем сарае на краю Шотландии применял черную магию, чтобы вылечить полудохлую облезлую псину. – он снова опустил глаза в письмо, - А обливиате-то чем им не нравится? Они бы предпочли, чтобы я наложил аваду на того маггла?… Угу. Уже. Исключили. Еще толпу ауроров пришлите, они, правда, откажутся тащиться в эту дыру за свою зарплату. Терпеть не могу ауроров, - сообщил он персонально Блэку.

Блэк умилился. За это он был готов простить ему даже «полудохлую облезлую псину».

Подросток еще раз внимательно прочитал письмо.

- Отец их порвет, - наконец решил он спрятал пергамент в карман.

Книжка у подростка оказалась школьным учебником и остаток дня он мстительно превращал камни в растения и обратно.

Когда начало темнеть, он поманил Сириуса за собой и по уже знакомому пути двинулся к усадьбе.

- Я живу здесь с матерью, - болтал он по дороге, - Вообще-то у нас есть особняк в Лондоне и замок в центральной Шотландии, но этим летом отец заставил меня поехать в эту дыру. Опять, наверное, ставит свои опыты в замке.

Они вышли в низину к краю леса.

-         Мы не держим животных. Вряд ли слуги или тем более мать будут рады тебя видеть. Мне сейчас надо идти домой, а ты оставайся здесь. Я оставлю тот сарай открытым, когда стемнеет, можешь туда зайти, там будет еда. И чтоб утром я тебя увидел на этом же месте. - Он присел на корточки и заглянул Сириусу в глаза. - Ты все понимаешь, псина, так что не придуривайся.

На следующий день мальчик уже не заставлял Сириуса лежать, но идти тому было особо некуда. Подросток снова убежал подальше от дома на берег и развалился на гальке и на Блэке. Сириус позволял класть на себя голову и периодически начинал угрожающе рычать, правда, мальчик быстро понял, что это игра и перестал пугаться.

-         Я бы хотел быть анимагом, - наконец изрек подросток, оторвавшись от книги, – можно делать все, что хочешь, и никто не может тебя узнать. И никак не определить, что ты человек, а не какой-нибудь енот.

«Что-то не в ту степь тебя понесло, не читай эту главу, парень, ничего интересного там нет»

Мальчик вздохнул и попытался превратить валун в барсука. У него не получилось. Он мрачно уставился на свою палочку и отбросил книгу.

-         Достало, - сообщил он Блэку, - папаша отобрал у меня метлу и сказал, что не отдаст и не пустит меня в Лондон, пока я не прочитаю кучу дурацких книжек. Его, видите ли, не устраивают мои оценки. А я, между прочим, лучший на факультете. Псина, а ты вообще понимаешь, о чем я говорю? Ты ведь, наверное, маггловская псина и волшебную палочку в первый раз видишь. Хотя тогда ты бы так же пугался, как магглы. А может, ты наоброт - анимаг? Давай проверим, а? -–засмеялся подросток и пролистнул книжку.

«Этого еще не хватало», – Сируис резко вскочил, мальчик выронил книгу, она закрылась. Но он уперся и явно хотел попробовать заклинание и направил на Сириуса палочку.

«Надеюсь, это у тебя получится так же плохо, как и все остальное», – Сириус начал отходить назад и глухо зарычал.

-         Ты явно жил не с магглами. – снова засмеялся мальчик, - и что с тобой сделали, что ты полудохлый валялся мокрый на берегу и теперь палочки боишься?

К счастью, больше он Сириуса в анимагизме не подозревал и, приделав камню ножки, отпустил этот гибрид бегать по берегу в поисках магглов, а сам, следуя категорическому требованию домового эльфа, направился наконец домой.

Утром подросток пришел к Сириусу в сарай, накормил и снова вывел на холмы.

-         В принципе, ты можешь катиться на все четыре стороны, - буркнул он.

«Все? И я уже не сдохну по дороге?», - усмехнулся Сириус.

-         Что не ясно? Давай, вали отсюда, - он подпихнул Блэка коленом в бок.

«Ладно, не переживай, собака бы осталась с тобой до конца своих дней. Осторожней скачи по холмам», - Сириус ткнул его в знак благодарности головой в живот и потрусил на юг.

Через несколько секунд он обернулся на приглушенный крик – мальчишка болтался под веревочным мостом, держась одной рукой за какой-то выступающий край. Блэк мгновенно очутился рядом, попытался ухватить зубами за воротник, но ткань порвалась. Подростка парализовало от страха, и отцепить руку он не мог.

«Ну вот и все, - медленно подумал Сириус, - упал бы ты минутой позже и никто бы не узнал, что три дня назад на севере Шотландии океан выбросил на берег подозрительное животное. И зачем ты такой трус?».

Он обхватил парня за запястье и рывком вытащил наверх. Тот лежал на спине и тяжело дышал. Сириус отбежал в сторону и в глупой надежде на то, что парень от стресса не заметит его, превратился обратно. Конечно, это было зря. Подросток приподнялся на локте, направил на него палочку и произнес заклинание. Блэка пронзило унизительное ощущение того, как против его воли вытягиваются кости, разгибается спина, оголяется кожа. Подросток вскочил и снова чуть не упал. Он выставил перед собой палочку и начал пятиться назад.

-         Н-не подходите ко мне. Я…мой отец даст за меня неплохую цену!

«Да, я лучше пойду в другую сторону, ты только отведи палочку, а то черт знает, что ты сделаешь от страха»

- Ты мне не нужен, - проговорил Сириус, - дай мне уйти.

Это было зря, уходить надо было раньше, подросток вспомнил, что у него в руках есть палочка, а у Блэка нет, и вернулся в свое обычное наглое состояние.

-         Зачем Вы скрываетесь? - осведомился он, не сводя палочки с Сириуса.

-         Я…провожу исследование, - сказал Блэк первое, что пришло в голову и понял всю несуразность этой реплики, учитывая, что был одет в совершенно непригодную для ношения мантию, от которой мало чего осталось после того, как он поплавал в шторм среди скал.

Подросток тоже это понял:

-         Анимагов – собак не зарегистрировано, - усмехнулся он, - Вас вышвырнуло на берег во время шторма. Вы – Сириус Блэк, о котором орет радио через каждый час, - он склонил голову на бок и стал ждать его реакции.

«Ну вот это уж совсем нечестно, - обиделся Блэк, - надо было сбежать от дементоров, чтобы надо мной издевался школьник».

-         Давайте позовем ауроров и они разрешат этот вопрос, - предложил подросток в ответ на молчание.

«Все, к черту. Я умер 12 лет назад и этого не исправить», - Сириуса охватила апатия, он был взрослым, хотя и обессилевшим колдуном, но привык бороться против дементоров, ауроров и прочей нечисти, он давно забыл, как общаться с нормальными людьми.

-         Давай ты меня просто отпустишь, - попросил он, - я ни в чем не в…

-         Я знаю, Вы ничего не сделали, - перебил его мальчик, - мне отец сказал.

«Это как? Хотя понятно. Остатки Упивающихся Смертью».

-         И тогда зачем ауроры?

-         Незачем, - пожал плечами подросток. - Куда Вы собираетесь идти?

-         Мне надо на юг…

-         Я не люблю невинных жертв, - он презрительно скривился, - но еще больше я не люблю ауроров. Все побережье оцеплено. Я ухожу, пока никто не проснулся, так что дом пуст. Вы можете воспользоваться камином в моей комнате.

Сириус заглянул в камин – глупый детский страх перед мельканием каминной сети никуда не исчез. Он все так же серьезно подумывал, не лучше ли прорываться сквозь аурорско-дементорский заслон.