Автор – Лиди (lydiabura@mtu-net.ru)
.
Это слэшная история. Мальчик/мальчик. По описаниям – очень детский фик. Но оооочень грустный

//Вот так будут выделены мысли Гарри// - причем выделять я их буду только в самом начале. Потом сами сможете разобраться.
Давайте предположим, что Гарри будет в Хогвартсе в день своего 18-тилетия. Конечно, можно было бы придумать любой повод, еще одну сюжетную линию, чтобы объяснить это (ну, например, что им всем пришлось собраться вместе перед лицом самой великой опасности всех времен :) – ну что-нибудь типа этого). Но не в этом главная идея фика.


Драка всей жизни.


//Что за день! Сначала Снейп обвинил меня в невнимательности и снял 10 очков с Гриффиндора, потом Рон отпускал всякие грязные шуточки обо мне и Джинни – можно подумать его взаимооотношения с Гермионой идеальны. Не такой уж плохой день, если подумать. Но все равно я чувствую себя отвратительно.//

Гарри шел по темным коридорам подземелья, сконцентрированный на своих депрессисных мыслях.

//И еще эта дурацкая идея Гермионы встретиться здесь – и уж конечно, это был вопрос жизни и смерти, если она захотела рассказать мне «очень важную новость» без свидетелей. Смертельно важную новость.//

В следующее мгновение он был ослеплен ярким светом, появившися из ниоткуда и Гарри был абсолютно дизоринтерован, так как множество голосов окружили все пространство вокруг него, крича и улюкая:

«С днем рождения, Гарри!»

Он моргнул и попытался привыкнуть к свету, слегка приоткрыв один глаз. Наконец он мог определить, что в комнате находились по меньшей мере 80 человек.

«Что?»

Сказать, что он был удивлен, значит не сказать абсолютно ничего.

Гермиона почти прыгала от радости.

«Ты удивлен» - она продолжила свой танец радости вокруг ошарашенного Гарри. – «Ты ведь не ожидал этого, правда?»

«Да» - шок Гарри был очевиден.

«Что же у тебя такой кислый вид» - Солнечная улыбка Гермионы почти растаяла, - «Только не говори, что ты не рад?»

Гарри был готов на все, лишь бы не разрушить «день-рожденческий» настрой лучшей подруги.

«Конечно же я рад», - Он улыбнулся, пытаясь показать, что это был самый лучший сюрприз в его жизни, - «Это так замечательно! Я просто… был ошеломлен» - он сердечно взглянул на Гермиону, - «Но я действительно счастлив.»

Гарри обнял ее, может даже чуть-чуть переборщив с чувствами.

«Гермиона, спасибо!»

Когда Гарри отпустил ее, он заметил, что Гермоина слегка покраснела.

//Интересно, либо она так рада, что мне понравился ее сюрприз, либо это из-за того, что я ее обнял. Не-а, не может быть. Мы ведь обнимали друг друга, уже сколько, лет 10? И она никогда так не реагировала.//

«Ну, ты собираешься посмотреть подарки или продолжишь сексуально домогаться моей подружки?» - Рон широко улыбался Гарри, - «С днем рож…» - он собирался продолжить, но остановился, когда услышал сзади ядовитый голос.
«Она к этому привылка. Такая шлюшка», - Малфой был злым и холодным как обычно. Пристально глядя на спину Рона и ожидая реакции рыжего.

Он один из лучших игроков в Квиддич, которому сильно не повезло быть на вечеринке, посвященной собственному дню рождению, был быстрее Рона. И теперь Гарри держал своего друга, не давая ему наделать каких-нибудь глупостей, например, убийства. Он остро посмотрел на своего врага.

«Малфой. Что ты здесь делаешь?»

«Как же я мог пропустить день рождения Гарри Поттера», - он произносил каждое слово медленно, осторожно и едко.

Гермиона была сильно смущена -«Извини, Гарри, я собиралась написать именные приглашения, но потом решила, что чем больше будет гостей, тем лучше»

«Это не твоя вина, Гермиона!» - Гарри нежно улыбнулся расстроенной девушке.

«Отпусти меня, Гарри! Я выбью из этого засранца всю дурь!» - Рон попытался вырваться, но железная хватка Гарри не давала ему.


//Хорошо, что я летом занимался спортом.//

«Малфой, - просто убирайся отсюда к черту!»

Все гости уже стояли вокруг, с огромным интересом наблюдая да тем, что дожно было стать чем-то гораздо более захватывающим, чем обычная день-рожденческая вечеринка. Даже учитывая, что это была вечеринка Того Кто Выжил.

«Почему я дожден уйти? Приглашали всех. И я пришел. Неужели ты не рад меня здесь видеть?»

«Гарри, пожалуйста, дай мне его убить!» - Рон все еще надеялся освободиться от хватки Гарри.

«Малфой, я не собираюсь тратить ни одной минуты моего дня рождения на тебя. Поэтому убирайся отсюда. Сейчас»

В голосе Гарри была угроза. Пугающая. Едва уловимая. Никто не хотел сейчас оказаться на месте Драко.

Но светловолосый мальчик, похоже, был уверен в себе. И он объявил вызов, чтобы все слышали.

«Или что? Натравишь своего», - небольшая пауза, выделяющая следующее слово, - «бедного» - презрительная улыбка, - «друга на меня?»

Гарри ждал этого. Он хотел сделать это уже много лет. Но всегда было что-то, что останавливало его. Любая отговорка. Любая вежливая и «правильная» и «достойная» и такая «поттеровская» отговорка.

Начиная с их первой встречи, когда Малфой не знал, с кем он говорит, он умудрился обидеть Гарри, заставил его чувствовать себя таким жалким. И с того дня они оскорбляли друга друга. Если быть точнее, Малфой оскорблял Гарри, оскорблял его друзей, его семью, его факультет, его гордость. Все, до чего мог добраться его грязный умишко. И он преуспел в том, что действовал Гарри на нервы.

Это была полноценное, сильное, выдающееся, обоюдное чувство ненависти. День без перебранки казался неполным. Гарри всегда пытался остаться спокойным. Именно он всегда игнорировал бесконечные шуточки Малфоя. Именно он не отвечал Малфою, когда тот его провоцировал, чтобы не опуститься до уровная своего врага. Именно он должен был сейчас успокаивать Рона.

И он не должен был оттолкнуть Рона с такой силой, что несчастный парень ударился о стену, пролетев несколько метров. И он не должен был наложить заклинание, не позволяющее никому прервать его драку с Малфоем. И он не должен был ударять изо всех сил по лицу другого парня во время своей вечеринки или в любое другое время. Он не должен был быть так наполнен ненавистью, что он был готов убить.

Но все это было уже неважно, так как драка началась и это была самая ужасающая и кровавая драка, которую кто-либо видел. Когда Гарри пинал, мордовал, бил пассивное тело Малфоя, Гермиона плакала на полу, не в состоянии контролировать свою истерику, обессиленная и отчаявшаяся. Она ничего не могла сделать, чтобы остановить это. Остановить лучшего друга от убийства или от того, чтобы быть убитым. Это был самый пугающий момент в ее жизни. И она даже не могла на это смотреть. Но она она невольно подняла глаза на сцену драки, когда услышала, как все, находящиеся в комнате, с ужасом и страхом вздохнули: когда Гарри остановился на долю секунды, Малфой собрал всю свою силу и ударил Гарри по почкам. Драко был намного слабее Гарри. Он не был готов к драке. Он не был готов к неожиданной атаке Гарри. Он не был готов к ярости ударов Гарри. И он не был готов проиграть эту драку.

Он ненавидел этого Поттера настолько, что это даже не выражалось словами. С их первой встречи он почувствовал превосходство этого маленького, глупого мальчишки с огромными зелеными глазами. Он не прикладывал никаких усилий к тому, что делал, и все равно он был лучше. У Поттера всегда бы преимущество над ним. Неоспоримое, неизменное, невысказанное и невыносимое. Это была пытка. Что бы Драко ни пытался сделать, чтобы сломить этого мальчика, испортить его, сделать хуже – ничего не срабатывало. И с каждой перебранкой, каждой борьбой, каждой войной Поттер становился сильнее и Драко – слабее. И все же он не мог остановиться. Он продолжал это бесконечное и бессмысленное соревнование.

И он не собирался сдаваться в этот раз. В этот единственный раз, когда Поттер выпустил своих демонов наружу. Его злая часть контролировала его. И если бы Драко дал Гарри убить себя – он выиграл бы самую большую и важную войну с Поттером. Но он не был настолько силен, чтобы быть слабым и не ударить в ответ. Он не бил в ответ бесконечные несколько минут. Он больше он не мог этого переносить. Он был слишком слаб.

Жестокий удар в это знакомое лицо. Лицо с эмеральдовыми глазами, которые всегда были так спокойны и теперь излучали ненависть и злобу. Звук удара кулака Драко о челюсть Поттера. Звук толпы, ожидающей представления. Ожидающей только одного их них выйти их этой драки живым.

Слишком слаб.

Другой удар – в этот раз в область грудной клетки. Как ты можешь определить, куда ты ударил врага, когда ты не можешь осознать, что происходит? Ты не видишь ничего, кроме отекшего, покрытого кровью силуэта твоего заклятого противника. Твоей единственной причины, чтобы жить. Твоего сиамского врага.

Слишком слаб.

Поттер невероятно силен. Он бросает меня в стену. Он бьет по каждому сантиметру моего болящего, бесчувственно тела, он почти вбивает меня эту гребаную стену. Его тело прижато ко мне, поэтому я не могу упасть. Все что чувствую – это боль, идущая отовсюду, и я не знаю, куда он ударяет меня сейчас. И ничего не чувствую сейчас. Только легкий проблеск триумфа. Может, моя слабость – моя удача. И он убьет меня, и я буду победителем. В превый раз. В последний раз.

Гарри не может остановиться и перестать бить Малфоя. Он вкладывает в это всю ненавить, всю злобу, всё разочарование, всю агонию, все страхи, все отчаяние. Он не видит его лица. Малфой почти без сознания, его голова упала на грудь. Хрупкое тело находится так близко и оно терять последнее тепло жизни. Оно исчезает. Это больше не Малфой. Это плоть. Разбитая, безжизненная, пустая плоть. Только оболочка. Оболочка человека. Драко. Единственного человека в мире, которого он так ненавидел. Потому что он был единственным, кто заставлял его чувствовать себя таким испорченным, больным и неправильным – и завершенным.

Некоторые девушки были в обороке. Почти все гости были с таком шоке, но не могли ничего делать – думать, понимать, моргать, дышать, плакать, стоять, надеяться. Дамблдор и другие учителся пытались разрушить заклинание, но даже самые лучшие и сильные волшебники не могли преодолеть его. Чем напряженнее становилась драка, чем более сильные чувства были подняты во время драки – тем сильнее становилось заклинание.

Энергия Гарри была на пределе. Он был уже не в себе. Он был воплощением ненависти. Воплощением боли. Если он не признает правду, он не сможет остановиться. Но как он мог признать это, даже в этой критической ситуации, как он мог признать правду. Это была его слабость. Чем сильнее, он бытался спрятать ее, чем более неконтролируемым он становился, и все это виной Малфоя.


Как будто бьешь плюшевую игрушку. Такая мягкая и беспомощная. Гарри ненавидел Малфоя за это. Он был обицетвореним его слабости. Его самого ужасного страха. Самой пугающей правды, которую он не собирался признавать.


Почему Гарри остановился? Почему он больше ничего со мной не делает? Я бы хотел поднять голову и посмотреть ему в глаза. Я не могу. Я не могу ничего сделать. Но я счастлив. Я почти выиграл эту войну. Войну все жизни.

Я упал. Да, я думаю, я упал, потому что теперь я могу лежать неподвижно. Мне ничего не надо делать. Просто ждать. И я смогу. Самая простая победа в моей жизни. Последняя, но лучшая.

Я чувствую его пальцы – нежные, ласкающие пальцы – на моем лице. Теперь я вижу его глаза.

Самые красивые глаза, из всех, что я знаю. Я счастливчик, что эти глаза будут последними, что я увижу. Он не ненавидит меня. Нет. Теперь он знает правду. Он готов признать ее. Гарри.

Я ждал того, чтобы он поцеловал меня, с тех пор, как я впервые его увидел. Наконец он это сделал. Нежный поцелуй в губы. Я чувствую его скорбь и боль – она необъемна. Я бы хотел сказать что-нибудь, чтобы забрать ее. Чтобы ты чувствовал себя лучше. Но я не могу. Я просто лежу. Я больше ничего не вижу. Он целует меня как будто я уже умер, но я не умер и его горячие губы на моих… Я готов заплатить за это самую высокую цену.

Я чувствую что-то теплое и болезненное – слезы. Его слезы. Больно. Они жгут мою кожу. Но его поцелуи забирают эту боль.

Гарри, почему надо было забрать мою жизнь, чтобы доказать, что ты любишь меня? Но я счастлив, Гарри. Я победил. И ты тоже.